Преступники поняли, что убили деда. Они положили убитого на постель, подложили под матрас электроплитку, включили её в электросеть и вышли, уверенные в том, что дом сгорит и пожар похоронит все следы. По всему было видно: опыт в этом деле они уже имели. Но когда следователь начал расспрашивать их о причастности к предыдущим поджогам, оба с негодованием это отвергли и заявили: убийство у них первое. И то произошло оно потому, что их "сначала попутал бес", а потом подвела "некачественная водка". А может, всё было наоборот. Теперь, когда прошло уже несколько часов, "вспомнить всё невозможно".
Чего они не могли понять и объяснить, так это почему не сгорел дом? Боровой, когда подключал электроплитку, точно помнил: электричество в доме было.
Думал над этим и Ерохин. Электроплитка была в исправности. Значит, в доме кто-то был сразу после убийства? А может, был третий? Но тогда с какой стати он отключил пробку, (отпечатков на ней не было) а затем написал, вернее, отпечатал записку?
Нет, скорее всего, этот третий оказался там случайно. И ведь подписался-то как – "Дублёр". Неужто собрался дублировать милицию? Нужно обязательно найти этого доброхота, а то наломает дров. И как свидетель на суде он будет нужен. Вычислить его несложно. Людей, у которых есть пишущие машинки, в селе не так уж много.
Девятого мая десятые классы в полном составе отправились на природу. По старой школьной традиции это мероприятие именовалось важно – "идти в поход". Отряд удалился от села на четыре километра и расположился возле живописного озера, носившего название Мраморное. И хотя здесь не было даже намёка на наличие данного минерала, этот кусочек природы был любимейшим местом отдыха большегоринцев.
Ребята быстро натаскали хворосту и разожгли костёр. Самые заядлые рыболовы сделали попытку поймать в озере рыбу. Возле них тут же образовалась многочисленная группа поддержки. На рыбаков посыпались дружеские советы:
– На червя надо сначала поплевать!
– Попробуй закинуть поближе к коряге! Под ней должны быть караси!
– Проверь крючок, может быть, он уже голый!
Некоторые оказывали рыболовам посильную помощь:
– Я мышь поймал! Андрюха, насади вместо червяка! Может быть, сом клюнет!
– Рыбаки! Я вам банку из-под кильки принёс! Если поймаете крупную, будет, куда складывать!
Были и такие, что предпочитали воздействовать на рыболовов морально:
– Это он не за корягу зацепился! Это у него клюнул крокодил!
– Тоже мне, добытчики! Вам только лягушек в болоте ловить!
– Васька! Если поймаешь золотую рыбку, попроси у неё килограмм минтая!
Однако большинство ребят понимало, с какими трудностями связана рыбная ловля. Поэтому они сидели относительно тихо и через каждые десять секунд скромно спрашивали: "Ну что, клюёт?"
Но ничего не помогало… Рыба в столь торжественный и праздничный день попадать на сковородку не желала. И рыбаки капитулировали…
Однако причины унывать не было. Ибо это были не какие-нибудь там, выехавшие на пикник, рациональные немецкие или английские школьники. Как истинные сыны и дочери своего народа, ребята, собираясь "в поход" на несколько часов, продуктов набрали на неделю. Поэтому девчонки, не рассчитывая на рыбаков, быстро накрыли импровизированный стол и вскипятили чай.
И началось пиршество. Примерно через полтора часа недельные запасы были съедены, и главный обжора средней школы Митька Оглоблин потребовал:
– Откатите меня на диван!
Это послужило сигналом для завершения обеда. Сытые, разморённые ребята расположились вокруг костра, и началась "беседа".
Все заранее знали, что их ожидает в походе, и каждый приготовил для "беседы" случай из жизни или услышанную от кого-то интересную историю. Поблажки не было никому. За этим строго следила классный руководитель десятого "Б", Евдокия Федотовна Серова.
Она была опытным литератором и понимала: только в такой обстановке ребята полностью раскрепощаются. Здесь даже самый стеснительный школьник, который на уроке порой не может связать двух слов, превращается в разговорчивого и интересного собеседника. Это давало ей возможность наиболее полно оценить каждого своего ученика, изучить его характер и наклонности.