Односельчане искренне жалели Ерохина. Участковый пользовался большим авторитетом. Чего нельзя было сказать о Парнове. Поведение на суде сильно подмочило его и без того слабенькую репутацию. Русский человек не злопамятен, но такой грех, как предательство, человеку не забывают до конца его жизни.
Оставшись не у дел, Ерохин теперь часто приходил к своему другу. Два отставника часами беседовали о современной политике, жизни, строили планы на будущее.
К Николаю Фёдоровичу односельчане относились по-разному. Чиновники и приспособленцы старались его просто не замечать. Простые люди были с ним доброжелательны. Даже те, кто до суда "воевал" против него, выказывали ему своё радушие (Как же иначе, ведь Кузнецов теперь "такой же, как и все"). Русский человек отходчив. На тех, кто опустился "с высот на грешную землю", зла не держат и ногами их не топчут. Их жалеют. Речь, конечно, идёт о людях нормальных. С негодяями всё обстоит иначе. И хотя в ходе "реформ" в нравственном климате общества появились существенные деформации, в селе (оно всегда было более консервативным) они менее заметны. Потому попытки перевоспитать людей в "Иванов, родства не помнящих" не приносят "перестройщикам" желанных результатов. Конечно, только до той поры, пока не подрастёт молодое поколение, как губка впитывающее весь негатив, притянутый в Россию с Запада.
Кроме того, у русского человека очень хорошо развита интуиция. Благодаря ей люди быстро распознают хороший перед ними человек или плохой. Хотя … тут нужно оговориться. Речь идёт о тех, кто живёт рядом. Определить цену человеку через средства массовой информации они пока не могут. Тут люди просто верят пиарщикам. Но и это – вопрос времени.
Ну, а дальше срабатывает вселенский закон притяжения. К хорошему человеку тянутся хорошие люди. К плохому – имеющие дурные наклонности. К Ерохину и Кузнецову шли люди хорошие. Одни предлагали свою помощь. Другие шли за советом. А чаще заходили просто поговорить по душам.
Вот и сейчас, когда друзья обсуждали чертёж пчелиного улья, к Кузнецову пришёл посетитель, ветеринар Евсиков. Он поздоровался и сразу объявил цель своего прихода:
– Вот, Фёдорович… Принёс долг. Помнишь, брал у тебя десять рублей? Извини, что не сразу отдал…
Николай Фёдорович улыбнулся:
– Можно было, Алексей Дмитриевич, не спешить! У меня пока денежного кризиса нет…
– Нет! Долги я всегда отдаю. Тем более у тебя положение сейчас непростое… Живёшь на одну пенсию. А потом ты же сказал, пока не отдам долг, с философскими разговорами к тебе не подходить… А мне так хочется с тобой обсудить один вопрос!..
Кузнецов засмеялся:
– Вон, что тебя мучает. Ну, ладно. Раз долг вернул, давай обсудим твой вопрос. Вот и Егор Ильич поможет.
На лице у Евсикова расцвела улыбка. Он вытащил из кармана бутылку самогона:
– У меня тут расчёт за халтурку… Как вы смотрите, это нашей беседе не помешает?
Николай Фёдорович посерьёзнел:
– А вот это, Алексей Дмитриевич, для настоящего философского разговора лишнее. Не надо превращать его в пьяную болтовню. Да и вообще, пить в рабочее время – дурной признак.
– Всё! Понял, понял… – забормотал Евсиков, убирая бутылку. – Я предложил ради приличия… Сам понимаю: эта гадость губит душу и мозги… А меня донимает вот какой вопрос. Вчера по телевидению какой-то диктор-недоучка пытался обгадить наши колхозы и доказать, что частный сектор экономически более эффективен, чем общественный.
– Ну, и как он это доказывал?
– Вот в этом и вопрос! Он сослался на то, что корова частника в два раза больше даёт молока, чем корова из колхозного стада!
– Ну, и что здесь не так? – заинтересованно спросил Ерохин. – Своя корова действительно молока даёт больше!
– Так речь же идёт об экономической эффективности! Он что, этот недоучка… нас за идиотов держит? Если судить по его доводам, то двести личных коров дают столько же молока, сколько четыреста колхозных… Так?
– Ну, так…
– Хорошо. Но ведь четыреста колхозных коров обслуживают десять человек, а двести коров с личного подворья двести хозяек!.. Вот вы мне и разъясните, где здесь большая эффективность?!..
Кузнецов и Ерохин активно включились в дискуссию. На этом их и оставим, в полной уверенности, что эти сильные люди, оставшиеся не у дел, не станут предаваться унынию и опускаться в пьянство. Настоящий мужчина дело себе всегда найдёт.
А их удачливый соперник Краснов Валерий Иванович руководил в селе недолго. Вадим Бурлаков выполнил своё обещание. Кавказская группировка, о которой он говорил другу, была намного опаснее преступных сообществ, созданных в последние годы во всех населённых пунктах глубинки. В её подчинении были рынки, сервисные мастерские, магазины, базы и тому подобное. Но вся эта видимая часть их деятельности была лишь ширмой, за которой протекала широкая торговля наркотиками и оружием. Огромные суммы денег позволяли этой группировке иметь своих людей в аппарате власти, милиции, прокуратуре, в судах и даже в Федеральной службе безопасности. По мере того, как многочисленный аппарат чиновников становился всё более коррумпированным, деятельность наркоторговцев расширялась.