Но за смерть колхозников от голода, холода, истощения, — а по словам местных врачей, именно от этих причин, главным образом, заболевают и умирают колхозники, — ни у кого из начальников- людоморов даже волос с головы не упал: ни в колхозе, ни в районе, ни области, ни во всем советском государстве…
Скотоморы — это «псы–вредители», «враги народа», а людоморы — это… «друзья народа»…
Такой оригинальный подход к людям и скоту вдохновлялся личным примером «отца народов» и директивами вождя коммунистического государства.
Когда руководители днепропетровских колхозов доложили Сталину, что они провели электричество в колхозные свинарники, и что колхозные свиньи чувствуют себя под «лампочкой Ильича» великолепно, — то он очень похвалил их за это. Но спросить сельских начальников о жизни и самочувствии колхозников «родной отец»… забыл… А потом, когда журналисты посетили эти прославленные колхозы, то оказалось, что электричество проведено там только на свинофермы, но в хаты колхозников оно не проведено… Такой пример «сталинской заботы о человеке» вызывает подражание у всех других советских начальников…
Директивы вождя действовали в том же плане. Подводя итоги коллективизации, вождь большевистского государства с неудовольствием отметил, что в этот период в Советском Союзе погибло очень много скота. Но о гибели многих миллионов колхозников от голода он дипломатично умолчал… Иначе какое же впечатление мог бы произвести этот доклад: ведь голодня смерть миллионов людей не вяжется с декламацией о «счастливой, зажиточной колхозной жизни». Если при «добровольной коллективизации» миллионы людей сосланы на каторгу и миллионы уморены голодом, то какое же историческое прозвище надлежало бы дать вождю «колхозной революции»: Отец Народов» — или Генеральный Соловей–Разбойник?…
В своём докладе на партийном съезде в 1934 году вождь партии дал большевикам строжайшую директиву: во что бы то ни стало увеличить поголовье колхозного скота, ибо животноводство стало главной политической проблемой советского государства. В последующие годы деревенские коммунисты, сами роскошествуя, приложили все усилия к тому, чтобы колхозники «забыли вкус мяса» и, голодая, беспрерывно выращивали бы колхозные стада…
На каждом собрании и в каждом отчёте советские начальники стали хвалиться достижениями в этой области.
— Колхозное свиноводство в нашем районе находится на крутом подъёме, — говорили одни.
— Свинство в колхозах расцветает пышным цветом, — безграмотно, но поэтически, декламировали другие…
Докладчики были правы. Колхозное стадо действительно увеличивалось, а колхозники вымирали… Свинство в колхозах расцветало пышным цветом, а человечность гибла…
Эти парадоксы колхозной жизни закономерны. Это непосредственный результат большевистской «заботы о человеке».
Корытная психология крыловской «героини под дубом» порождает людоморно–колхозную политику коммунистических «Соловьёв-Разбойников».
Колхозно–людоморная политика вызывает кладбищенские результаты в селе и сносное положение на скотоводческой ферме.
А на этом колхозно–кладбищенском фоне пышно расцветает свинство, неустанно раздаётся «песнь торжествующей свиньи»… На колколхозной ферме блаженно чавкают и хрюкают свиньи. В колхозном селе чавкает и хрюкает, пьянствует и похабничает орава новых, колхозных, господ Скотининых, справляющих нескончаемый «пир во время чумы»…
Вымаривая голодом колхозников, не имеющих достаточно хлеба и забывших вкус мяса, пирующие господа Скотинины восклицают:
— Нет на свете краше птицы, чем свиная колбаса!.. (Хрущёв).
Этот пир богов справляется в «социалистическом раю» повсеместно: «от Москвы до самых до окраин». Советским царям и князькам вольготно, весело живётся в СССР…
Уморив голодом десятки миллионов людей и справляя бесконечный пир во время чумы, цари–людоморы провозгласили любопытные идеи.
Голодным, вымирающим массам советская печать настойчиво рекомендовала и рекомендует:
— Презирайте смерть!..
А для себя цари–людоморы провозгласили другие лозунги:
— Мы живём в век коммунизма! (Каганович).
— Жить стало лучше, жить стало веселей!.. (Сталин)
— Хочется жить и жить! (Киров)
КОЛХОЗНАЯ БАРЩИНА