2. СЕЛО В ПЕРИОД НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ–НЭП–а (1921 – 1928)
Ведя постоянную борьбу против большевистской власти, крестьяне выдвигали свои главные требования.
В области экономики: замена развёрстки, произвольного оброка, умеренным налогом; отмена барщины, «трудгужповинности»; восстановление частной кустарной промышленности»; восстановление свободной торговли.
В политике: роспуск комбедов; отмена-большевисткой партийной диктатуры над народом; установление выборной народной власти, снизу до верху, от сельского самоуправления до центрального правительства.
Крестьянское сопротивление большевистской власти было массовым и упорным. Вспышки бунтов происходили повсеместно и иногда охватывали целые губернии, например, Тамбовское восстание. Наконец, большое восстание вспыхнуло даже в армии, среди кронштадтских моряков, которые раньше были опорой советского правительства.
Власть не имела опоры в массах: рабочие голодали, крестьяне бунтовали, армия поднимала мятежи. Положение большевистского правительства было очень опасным. Тогда Ленин выжден был круто повернуть руль государственного управления: отказался от политики натурального коммунизма (большевисткие идеологи задним числом назвали его дипломатически «военным коммунизмом») и провозгласил «новую экономическую политику», сокращённо «НЭП», то есть политику экономических уступок труженикам–собственникам, в первую очередь, крестьянству.
Речи Ленина об отказе от политики «военного коммунизма» и переходе к «НЭП»у, декреты советского правительства о «продналоге» и свободной торговле оказали тогда на крестьян сильное впечатление, обрадовали их. Большая часть крестьян поверила речам Ленина о том, что «НЭП» вводится «всерьёз и надолго».
Декрет о «продналоге» отменял систему продразвёрстки, при которой государство отбирало у крестьян все продукты, кроме тощей нормы, и весь скот. Вместо развёрстки был введён «продналог», основанный на другом принципе: теперь советское правительство один раз в год, до начала весенних полевых работ, устанавливало определённый натуральный налог с гектара земли и с каждой головы скота.
После выплаты этого налога государству, каждый крестьянин получал об этом справку от местных органов власти и мог распоряжаться остальными продуктами и скотом всецело по своему усмотрению: потреблять, обменивать, продавать.
Первый «продналог» был установлен ранней весной, в марте 1921 года».
Он был огромный. Крестьяне села Болотное должны были сдавать государству в качестве продналога около половины своего урожая и около половины продуктов животноводства.
По существу, это был государственный натуральный оброк, который советское правительство взимало с подвластного ему населения.
Он был подобен тому оброку, который взимал помещик со своих крепостных крестьян, живших в оброчной деревне.
Но все же эта система натурального оброка, или «продналога», была для крестьян легче предшествующей ей системы «продразвестки».
Во–первых, продналог был точным и определённым на целый год а продразверска этих качеств не имела: она была не урегулированным, совершенно произвольным оброком–данью.
Во–вторых, система продналога заинтересовывала крестьянина в труде, давала стимул для прилежного и умелого хозяина: чем более высокой урожайности добьётся крестьянин на своём поле, тем больше продуктов останется у него после уплаты продналога; чем больше скота и птицы вырастит крестьянин, чем более высокой продуктивности добьётся от животноводства, тем больше продуктов животноводства — мяса, масла, молока, яиц, шерсти — останется в пользу хозяина.
Поэтому крестьяне одобрительно отнеслись к декретам советского правительства о продналоге: они увидели в системе продналога значительное облегчение по сравнению с развёрсткой.
Крестьяне Болотного и всех других российских деревень опять с прилежанием занялись своим трудом, так как увидели, что теперь они будут работать не напрасно, а с пользой для себя.
В период продразвёрстки крестьяне обрабатывали свою землю плохо, нерадиво. Немало полос земли они оставляли совсем необработанными и незасеянными. А теперь они стали работать на своих полях опять прилежно и тщательно: проводили многократную пахоту и боронование, прополку и пропашку, подготовку семян к посеву.
За годы продразвёрстки, от 18‑го до 21‑го года, крестьяне были не заинтересованы своим хозяйством. Они не вывозили в поля навоз со своих дворов. Навозу за три года накопилось столько, что деревенские дворы превратились в настоящие «Авгиевы конюшни». А теперь при НЭП-е все эти Авгиевы конюшни были очищены и весь навоз вывезен в поля. Это сделали сами крестьяне, по своей инициативе и без всякой агитации и приказов.
В 20‑м году, последнем году продразвёрстки, крестьяне Болотного и всех других деревень оставили много полос земли невспаханными и необработанными: при продразвёрстке не было для крестьян никакого интереса в этом деле. А в 1921 году, в первую же весну НЭП-а, крестьяне засеяли каждую полоску, каждый клочёк земли в яровом поле. Они свезли навоз на брошенные прошлой осенью полосы в озимом клину, вспахали их, засеяли яровыми культурами: яровой пшеницей, ячменём, горохом, просом, гречихой, картофелем, овсом. И все это земледельцы сделали сами, безо всяких. «посевкомов»…
В результате такой материальной заинтересованности крестьян в своём хозяйстве и прилежного труда — за первый же год НЭП-а в сельском хозяйстве произошло настоящее «чудо». Осенью земледельцы собрали с ярового поля удвоенный урожай, по сравнению с предыдущим годом, последним годом натурального коммунизма. Крестьяне имели теперь на своих дворах больше скота и птицы, чем раньше.
Поощряемые личным материальным интересом, хлеборобы вырабатывали теперь в своём хозяйстве столько продуктов, что их вполне хватало и для выплаты продналога государству, и для самих крестьян, и для продажи на рынке горожанам.
За первые два года НЭП-а в разрушенной стране был преодолён голод.
А потом по всей стране, в сёлах и городах, было изобилие всех продуктов: хлеба и картофеля, мяса и рыбы, масла и круп, молока и яиц, овощей и фруктов. Продуктов было полно везде: в сёлах и городах, в частных магазинах и на государственных складах, в крестьянских амбарах и на базарах.
В годы гражданской войны и натурального коммунизма продукты питания ценились гораздо дороже промышленных товаров и кустарных изделий. В годы НЭП-а крестьяне произвели так много продуктов, что цена их понизилась почти до предреволюционного уровня. А цены на промышленные товары, которых государственные фабрики выпускали недостаточно, были гораздо выше этого уровня.
Крестьяне и горожане в годы НЭП-а питались удовлетворительно. Люди ожили, поправились. Эпидемии, тифозные и гриппозные, прекратились.
За годы Русско–Германской войны (1914–1917) рост числа жителей в Болотном почти приостановился из-за того, что много мужчин было в армии, и число браков за эти годы сильно сократилось.
За годы гражданской войны, 1918–1920 годы, число жителей села резко сократилось: от 900 до 800 человек. Люди гибли на фронтах, умирали от голода и тифа. Мужская молодёжь была в армии. Браков за эти годы почти совсем не было.
Но в годы НЭП-а, когда гражданская война была закончена, голод и разруха были преодолены, солдаты вернулись домой, число браков резко повысилось: рождаемость в селе далеко перегнала число смертей. Население села к 1928 году опять дошло до довоенного уровня: от 800 поднялось до 900 человек.