Выбрать главу

Не выдержала этого крестьянка и вернулась с детьми домой, в свой орловский колхоз.

А другая семья, которая переселилась вместе с ней и жила на том же кубанском посёлке, не вернулась. Та семья, раскулаченная, осталась жить там. У неё воспоминания о своей деревне были очень скорбные, и её не так сильно тянуло на родину… Раскулаченные на второй родине прижились.

II. ОТХОДНИКИ

Мимолётные встречи

В 1935 году карточная система продовольственного снабжения в городах была отменена, и деньги вновь получили значение. Тогда в город хлынула большая волна колхозников–отходников, которые оставляли свою семью в колхозе, а сами уходили на временные заработки в город. Уехать с семьёй они не могли: в городах жилищ не было; или из колхоза их с семьёй не отпускали.

После 1935 года мне приходилось часто и во многих местах встречать знакомых отходников.

* * *

На вокзале большого города. Встретились два колхозника из одной деревни. Один уже работает в городе, другой только приехал. В отрепьях, с сундучком.

— Ну, что там в колхозе нового? Я уже два года там не был. Хлеб есть?

— Нету, брат, хлеба. Если был бы хлеб, кой чорт погнал бы меня сюда: таскаться, работу искать…

— Ну, пойдём со мной: на нашей новостройке работа найдётся…

* * *

На станционном рабочем посёлке. Стройка рабочих домиков. Окликает плотник, сидящий на стропилах крыши. Оказывается, знакомый колхозник из орловской деревни: был хуторянин–стольшинец, теперь — колхозник–отходник…

* * *

На улицах столицы встретился знакомый отходник, в специальной рабочей одежде Метростроя: работает на шахте при строительстве метро.

Знакомые рассказывали о колхозе, о своей работе, о судьбе некоторых земляков–отходников.

Где умереть легче?..

Об одной девушке из колхоза сообщили жуткую историю.

Из деревни она уехала на поиски работы. Хотела заработать себе на пропитание и помочь матери и сестрёнкам в колхозе. Работы подходящей не находилось, денег не было. Поэтому девушка вынуждена была согласиться на первую подвернувшуюся работу. Поступила на шахтные работы при строительстве подземной железной дороги в столице.

Очень тяжёлая подземная работа в шахтах, частые обвалы, гибель многих рабочих, — все это так напугало деревенскую девушку, что она решила вернуться назад, в колхоз. Теперь ей стало казаться, что легче умереть на колхозном поле от голода, чем погибнуть в шахтах, под обвалом…

Но с работы её не отпускали. Она уехала домой самовольно. Дирекция шахты послала по месту жительства девушки бумагу, в которой просила местную милицию арестовать колхозницу, как «дезертира социалистического труда», и вернуть её на работу. Милиционер арестовал девушку, привёл её в районный город и посадил на ночь в арестную комнату, предполагая на следующий день отправить её поездом, под конвоем, к месту работы.

Утром, отомкнув арестную комнату, милиционер остолбенел от удивления: перед ним висел труп «дезертира социалистического труда»…

Так бедная девушка на свой лад разрешила жуткую проблему, где колхознице умереть легче…

Квартира и судьба

В Болотном я натолкнулся на другую трагедию отходника.

— Где твой отец? — ничего не подозревая, спросил я у знакомого паренька–колхозника, повстречавшись с ним.

— Отец?! — вздрогнул подросток. — По… по…весился, — пробормотал он, заикаясь, заволновался, прослезился и ушёл домой…

Другие колхозники рассказали о судьбе его отца.

Колхозник этот ушёл на заработки и устроился работать на строительных работах в Ленинграде. Но угол для ночёвки вблизи большого города он найти никак не мог. Он смог найти жильё только в далёкой, глухой деревушке: в 100 километрах от города и в шести — от железнодорожной станции. Такая неудобная дорога отнимала у него больше времени, чем работа. На сон у него оставалось так мало, времени, что он никогда не мог выспаться.

Из–за этого он однажды проспал и опоздал на работу на полчаса. Его за это судили и, по советскому драконовскому закону об опозданиях, приговорили к тяжёлому штрафу: к выплате в пользу государства 25 процентов заработной платы в течение шести месяцев.

Нервный и впечатлительный человек, хороший семьянин, колхозник этот был убит горем: ведь дети его голодают в колхозе, а он теперь не может оказать им никакой, даже малейшей, помощи, в течение полгода!..

Ночью, вернувшись после суда на квартиру, он повесился…

Отец колхозного начальника

В один из праздничных дней ко мне на квартиру в городе заехал знакомый старик, колхозник из Болотного. Оказывается, он давно приехал из колхоза на заработки и устроился на работу неподалёку от моего города. Узнавши мой адрес, он решил заехать: проведать хотел, побеседовать.

Я знал его давно. Будучи малоземельным крестьянином, он ещё с юных лет регулярно ходил на отхожие промыслы. На Украине он познакомился с сектой евангельских христиан, вступил в неё. Он не пил водки, не курил, не ругался, вёл себя очень тихо и скромно, обходился со всеми ласково, работал и жил честно. В противоположность другим отходникам, которые большую часть своего заработка пропивали, он свои деньги аккуратно присылал жене и кормил свою большую семью хорошо. Во время войны он из-за своих религиозно–моральных убеждений отказался от вооружённой службы и выполнял военно–тыловые работы. В годы нэпа он купил лошадь и успешно крестьянствовал. В период коллективизации голодал, как и другие колхозники.

Во время беседы старик–сектант рассказал о большом разладе, который произошёл в его семье.

Сын его вступил в комсомол и сразу же получил пост председателя местного колхоза. С первых же шагов своей административной деятельности он пошёл по стопам других деревенских коммунистов–начальников: стал воровать колхозные продукты, брать взятки, пьянствовать.

Отец упрекал сына за такое поведение и призывал его к честной жизни, говорил, что за зло непременно последует возмездие. Он напоминал сыну поучительный случай, который произошёл с ближайшим их родственником. Этот местный начальник, грабя крестьян, так привык к водке, что без неё жить не мог. Из-за постоянного безудержного пьянства потеряв партийный билет и службу, он уехал на заработки и там весь свой заработок пропивал в первые дни после получки, а потом приставал к каждому: «Поднеси стаканчик!».. Окончательно опустившимся пропойцей он доживал свои жалкие дни, валяясь у шахтёрских землянок Донбасса…

— Смотри, сын, ежели ты будешь воровать, обижать людей и пьянствовать, то тебя постигнет такая же судьба. Накажет Бог, люди, жизнь накажет, — предупреждал отец своего сына…

Но на юного комсомольца, который после голодных лет дорвался до ветчины и водки и из вчерашнего колхозного раба превратился в колхозного «царька», предупреждения отца совсем не действовали.

— Если я не буду воровать в колхозе, то какой же мне смысл быть руководителем?!. — отвечал сын отцу. — Ведь колхозному председателю полагается начислять за каждый день службы только полтора трудодня. Это значит — 600 граммов на день, кусок хлеба — и ничего больше. При такой оплате нам опять впроголодь жить придётся. Но голодать я больше не хочу: надоело! Очень не нравится мне голодать, отец!.. Ежели ты хочешь по своему Евангелию вести честную, но голодную жизнь, то можешь голодать. А я хочу жить по Сталину: «жить лучше, жить веселей…» Иметь в своём распоряжении колхозные склады с продуктами, фермы со скотом и птицею — и голодать?! Нет, отец, я такой глупости делать не намерен…

~ 32 ~