В период «ликвидации кулачества» советское правительство ликвидировало и духовенство. Конфискуя все имущество крестьян, кустарей и торговцев, большевистская власть конфисковала и все Церковные здания и имущество, закрывая храмы.
Храмы закрывались повсеместно, начиная от столицы и кончая самыми маленькими сёлами.
В Москве, например, не было сделано исключения даже для главного столичного собора, Храма Христа Спасителя. Храм был закрыт, хотя в нем совершал богослужение руководитель «живой церкви», той Церкви, которая признала советскую власть и относилась к ней лояльно.
Сталин и Каганович, разрабатывая в это время план превращения Москвы в образцовый социалистический город, в столицу будущего Всемирного Коммунистического Государства, решили, что именно на этом месте, где стоял Храм Христа Спасителя, должно быть построено самое грандиозное, роскошное и красивое здание в мире: Дворец Советов, с гигантским памятником Ленину на его вершине.
По личному приказу кремлёвских диктаторов, Храм Христа Спасителя был разрушен. На его месте был уже заложен фундамент для Дворца Советов. Но потом, из-за германо-советской войны строительство этой «Кремлевско–Вавилонской башни» было приостановлено, а потом совсем отложено… Впоследствии на месте этого храма был устроен купальный бассейн…
Подобным примерам и неумолимым приказам Кремля следовали все местные органы власти.
И во всех провинциальных городах и селениях было то же, что было в Москве и о чем рассказывали старушки из Орловской и Курской областей: все храмы были закрыты.
Некоторые из этих провинциальных храмов были закрыты, забиты и пустовали.
Другие были заняты советскими учреждениями: складами, кино и т. п. Иные храмы были разрушены и на их месте красовались пустыри с бурьяновыми зарослями.
Было немало храмов и полуразрушенных. Местные органы власти начали разбор некоторых больших храмов на кирпич: разрушили купола, часть стен. А потом пришли к заключению, что добыча кирпича по этому методу нерентабельна: не оправдывает расходов по разборке храмов. И после этого разборка храмов была приостановлена. Такие полуразрушенные храмы со снятыми куполами и полуразваленными стенами, готовые рухнуть на проходящих, — стояли в ряде городов и селении Советской Империи, как памятники безумного варварства современных коммунистических Геростратов…
О таких «памятниках культурной революции» была сочинена поговорка: «Добыча кирпича — по методу Ильича»…
На окраине Болотного, на холме, стоит небольшая беленькая деревянная церковь. Тихо и безмятежно простояла она свыше сотни лет, в праздники заполняемая толпою молящихся.
Но после большевистского переворота беды стали обрушиваться на церковь.
Одна беда обрушилась на неё в 1920–21 годах, во время голода в Поволжье. В эти годы советское правительнство конфисковало во всех храмах, в том числе и в Болотном, церковные драгоценности: золотые и серебряные вещи, а также драгоценные камни на церковных вещах. Были конфискованы серебряные подсвечники, кресты, чаши, ложечки, серебряные и золотые ризы на иконах, украшения из драгоценных камней и т. п. Власть мотивировала эту конфискацию необходимостью спасти голодающих людей Поволжья от голодной смерти.
«Советское правительство в разорённой стране никаких средств не имеет, — говорилось в правительственных воззваниях, — но за счёт конфискованных церковных ценностей оно сможет купить заграницей, у капиталистов, хлеб и спасти людей от голодной смерти».
Возражать против такого мотива людям было неудобно. Но был ли кто–либо, действительно, спасён от голодной смерти за счёт этих конфискованных церковных ценностей — это для населения Советского Союза осталось неизвестным. Правительство не сообщило населению ни о сумме конфискованных вещёй, ни об их ценности, ни об их употреблении. Зная большевисткую власть, крестьяне сомневались в том, чтобы она употребила эти конфискованные драгоценности на те цели, которыми она мотивировала их конфискацию.
Сельский храм после этой конфискации стал беднее, скромнее. Но свою религиозную роль он продолжал выполнять нормально.
Другой удар большевистской власти был задуман и проведён, как смертельный удар для духовенства, для храмов, для всей церковной организации.
Во время коллективизации советская власть ликвидировала прежде всего «наиболее враждебные элементы». В деревне это были: зажиточные крестьяне, кустари, торговцы, духовенство. В первую очередь был использован излюбленный в то время большевистский метод, «налоговой пресс»: на «враждебные элементы» были наложены непосильные налоги. За невыполнением налога следовала конфискация всего имущества, тюрьма или ссылка «неплателыцика–саоотажника». Тот же метод был применён и по отношению к духовенству. В частности, и к священнику села Болотное. На священника был возложен непосильный «налог на доход». Священник, не дожидаясь лагеря, уехал куда–то, бесследно скрылся.
По распоряжению органов власти, храм в Болотном (также, как и все другие храмы в районе, в области и по всему Советскому Союзу) был закрыт. Потом он был превращён в государственную собственность, а самое помещёние передано в распоряжение колхозного председателя — для хозяйственных нужд колхоза.
По указанию райкома партии, председатель колхоза, коммунист, использовал храм в Болотном в качестве склада для колхозного сельскохозяйственного инвентаря.
При посещёнии села заглядывал я в этот бывший храм, теперешний склад. Там внутри стояли плуги, бороны. На стенах, крючьях, висели косы, серпы, грабли… Вокруг храма стояли телеги…