Ощущая, как прилипает к ногам вымокшее насквозь платье, я снова вошла в реку. Сделала шаг против течения, ещё один. Третий дался сложнее. Поставила босую ногу на камень, торчащий, над поверхностью воды, но соскользнула, запнулась и течение вновь уничтожило мою попытку, шарахнув меня о каменистое дно. Коленку тут же защипало. С трудом выбравшись на берег, я увидела на ней довольно большую ссадину, которая вскоре непременно примет фиолетовый окрас.
— Врагу не сдается наш гордый Варяг! — затянула я боевую песню, чтобы заглушить слезы отчаяния, задрала подол чуть выше колен и решительно шагнула в третий раз в этот бурный поток.
После не знаю какой по счету попытки и пары десятков набитых шишек и синяков, я, наконец, согласилась с рыжей, что дело гиблое.
— Что же делать то, а? — спрашивала я саму себя, сидя на берегу и покачиваясь в мокром платье.
— Идем домой. Ты вся промокла, — спокойно сказала девушка. — Тебе, выходит, и жить негде? Поживешь пока у нас… Расскажешь мне о себе… Я тебе расскажу о нашей деревне. Там, глядишь, и придумаем, как быть.
И мы поплелись обратно к дому, где жила семья Дарëны. Абсолютно раздавленная, я еле волочила ноги. Ещё ни разу в жизни не была в такой ситуации и совершенно не знала, что делать. Только сердце разрывалось на клочки от мысли, что я застряла здесь навсегда.
Дарëна убежала встречать корову, меня одну отправила во двор. Едва закрыв калитку, я снова поймала на себе взгляд парнокопытных. И опять оба отвели глаза в сторону, как только их заметили. Отвернулась, сделала вид, что ещё раз проверяю забор, а потом резко повернулась. Всё по старой схеме — пятак в корыто, козел жует сено. Вроде, всё как всегда. Меня же эти гляделки начинали раздражать. Странные эти двое. Странные.
Медленно приближаясь, я не сводила глаз с козла. По мере того, как сокращалось расстояние между нами, его челюсти начинали работать быстрее, а глаза забегали. Я остановилась в полуметре от него и смотрела, как нервно подрагивают его прямоугольные зрачки. Вправо. Влево. Быстрее. Моргнул. Ещё раз. Чаще. Рот его уже напоминал какую-то молотилку, только зубы громко стучали в воцарившейся тишине. Он настолько старался выглядеть обыденно, что вместе с сеном подцепил какую-то тряпку, принялся жевать и её тоже, пока не заметил, что что-то не так. Открыл рот, вытолкав языком несъедобную субстанцию, при этом продолжая водить глазами и нервно дергать нижней челюстью.
Сглотнул, переступил копытами чуть назад и заблеял срывающимся голоском:
— Беее!
— Попался! — я выставила вперёд палец, почти ткнув им в его мокрый нос, и голосом победителя прошипела, — Козлы говорят «Меее».
— Ааа… Эээ… — промямлил рогатый и покосился на хряка, который на это время подозрительно притих.
— Во дурааак, — протянул Борька, мотнув пятачком. — Говорил ведь тебе, молчи!
И в этот момент я поняла, что моя ситуация ещё сложнее, чем мне казалось изначально.
Глава 5
Союзники
— Сам дурак! — резко перевел внимание с меня на свина бородатый. — Не хрюкал бы, так она бы и не заметила.
— Я хотя бы хрюкал! А ты?! Из ума выжил?! Ещё бы крякать начал, полиглот хренов!
— Щас я тебе в бочину рогами кааак дам…
— А-ну стоп! — закричала я, прерывая их очередную перепалку. Выставила вперед ладони. — Вы… разговариваете? Как это возможно?!
Хряк откашлялся и вышел чуть вперед.
— Справедливости ради, надо заметить, что данное явление скорее можно трактовать, как сочетание необъяснимых мировых процессов, которые стали возможными путём приложения к ним сверхъестественной силы неизвестного генеза.
Я молча смотрела на это существо, выпучив глаза и не понимая ни слова из того, что он там хрюкал. Хряк снова улыбнулся своими мелкими зубами и сказал загадочным шепотом:
— Волшебство.
— Да иди ты, — выругалась я, все еще не веря, но постепенно осознавая. К счастью, эти двое теперь меня хотя бы не пугали. — И что? Здесь все животные говорят? И люди вас понимают?
— Ну вообще-то, — с важным видом тряхнул бородой козел. — Понимаешь нас только ты. Сами в шоке.
— Почему это, только я?
— А я почём знаю, почему. Тебе лучше знать.
— Да вот не знаю.
— Скажи нам лучше, — снова заговорил свин. — Ты откуда здесь взялась? Не было никого, а потом бац! Нарисовалась.
— Не знаю. Сама пытаюсь понять.