— Бееее, — проблеял рогатый, будто отвечая на мой вопрос.
— Ну точно, глюки, — буркнула я себе под нос, вслед за Дарëной входя в двери избы.
Внутреннее убранство дома было таким же аскетичным, как и внешний дизайн. Ничего лишнего. Стол, стулья, пара сундуков, скамья, печка. Наверно, по местным меркам, семья Дарëны была зажиточной. Я часто слышала с детства об избах-пятистенкам. Эта же была существенно больше, и то помещение, которое можно было назвать гостиной, имело ещё несколько дверей в другие комнаты.
Над печкой, под потолком сушились связанные в пучки травы, наполняя дом приятным ароматом. Помимо этого, здесь пахло выпечкой, простоквашей или чем-то похожим на неё.
— Явилась, — всплеснула руками женщина, которая недавно за нами гналась. Она укоризненно покачала головой, глядя на дочь, потом перевела взгляд на меня, и её лицо смягчилось. — А ты кто такая, милая?
— Это — Женя, — ответила за меня рыжая, ухватилась под руку и подталкивала вглубь комнаты. — Моя подруга. Она живёт у мельницы. Вот на ужин к нам пришла.
— У мельницы?
— Угу, — соврала я.
— Киселевых что ль? Далековато идти. Засветло не успеешь, — женщина снова наклонила рыжую макушку, размышляя, и махнула рукой. — Останешься у нас до утра. Нечего по темноте бродить. Садитесь за стол, сейчас будем ужинать.
Дарëна подмигнула мне и улыбнулась. План сработал безукоризненно. Она избежала родительской кары, а я обзавелась кровом. По крайней мере, на одну ночь.
Дарëна, увидев мой перепачканный и порванный в двух местах халат, вытряхнула из сундука светло-оливковое платье, похожее на её собственное, и дала мне.
— Надевай. А я твоё потом зашью.
Через десять минут за столом сидела вся семья. Ульяна, мать Дарьи, накрывала на стол. Отец, Дмитрий, шикал на двух младших — Данилку и Илью, которые нарезали круги вокруг стола. Дарëна игриво металась от матери, к столу, больше мешая, чем помогая.
— Дарья, сядь! Сядь, пока всё не своротила, — ворчала на неё мать. — Когда ж ты научишься всему?! С такой хозяйкой семья с голоду умрет. Женщина должна дом держать.
— А зачем нам ещё одна хозяйка? — дразнилась Дарëна. — Нашей семье и тебя хватит. Что ж тут вдвоем держать то?
— Ух, Дарëна… Отходить бы тебя крапивой, да перед гостьей неудобно.
Рыжая снова посмотрела на меня озорно и благодарно.
— Ешь, нахалка, — мать поставила на стол глиняные тарелки с тушеными овощами. — Чем тебе Семён не угодил?
— Да глупый он. И шепелявит. А еще собак не любит.
— Что с того, что не любит? Разве ж за это себе мужа выбирают?
— А то. Если и выйду замуж, так за доброго и умного.
— Раньше надо было думать. Всех умных давно расхватали. А добрых и того быстрее. Девки все замужем давно, одна ты осталась…
— А и пусть. И буду. Построю себе дом на краю деревни, заведу кота и буду жить там одна до самой старости.
— Глупая ты, глупая, — сокрушалась Ульяна. — Нельзя ж без мужика то. Тебя итак уже стороной обходят. Бешеная, говорят. То водой окатит из колодца, то козлиным навозом закидает.
Дарья крякнула от смеха, а вместе с ней и младшие братья. Мальчишкам на вид было около десяти. Рыжей — не больше двадцати. Но казалась она при этом абсолютным ребёнком. Дразнилась, показывала язык братьям и елозила, не способная усидеть долго на одном месте. Когда в сарае она говорила о том, что приходится отбиваться от женихов, я и подумать не могла, что она делает это буквально.
Мать продолжала причитать над «несчастной» судьбой дочери, а отец только довольно улыбался, глядя на Дарью из под густых соломенных бровей. Возможно, он и был согласен с супругой, но предпочитал не нападать на строптивую рыжулю, давая ей право выбора. Или же боялся попасть под перекрёстный огонь.
Несмотря на ворчание Ульяны, в этом доме было столько тепла и любви, что даже мне, видевшей впервые всех этих людей, удалось расслабиться и посмеяться.
Заедая овощи домашним хлебом, вдыхая его запах, который у меня всегда ассоциировался с уютом, я почти забыла в какой ситуации оказалась. Подумала отложить решение проблем хотя бы до завтра. Сейчас мой уставший мозг едва ли был готов на свершения.
Ульяна со временем успокоилась, отстала от дочери с уговорами.
— Боян опять забор своротил. Черт рогатый, — цокнула Ульяна. Мне же стало стыдно.
— Это… не козёл. Это я забор сломала… Случайно. Извините.
— А мы починим. Да, Женьк? — громко и с энтузиазмом вскрикнула Дарëна. Я кивнула. Дома часто приходилось выполнять мужскую работу, поэтому уж как держать молоток и в какую часть гвоздя стучать — знала. К тому же, обрадовалась возможности загладить вину перед этими людьми за испорченное имущество.