Они шли на шум реки и в конце концов оказались на месте, где нашли тело. Ежевичные кусты до сих пор примяты, но больше ничего интересного.
— Слушай, Вась…
— Василий!
— Ладно, Василий. Почему лешего стоит бояться?
— Он шебутной дядька, пошутить любит.
— И что?
— Шутки его жестокие для людей. В чащу завести и бросить, голову задурить и заставить себя забыть, ну и всë такое.
Ева тихонько присвистнула. Возможность встретиться с таким шутником совсем не веселила, хотелось поскорее найти цветок и вернуться в дом, может, даже поспать ещë хоть немного. Вокруг по-прежнему не было ни одного.
К северу от деревни река расширялась, и жителям пришлось перекинуть через неë мост. Простая деревянная дуга, явно сколоченная давно и теперь заметно обветшалая. Ева остановилась коснулась заскрипевших перил рукой, прикидывая, выдержит мост или нет.
— Может, на другой стороне растут цветы?
— Может, и р-мя-астут, но туда лучше не ходить.
— Но там есть кто-то!
На другом берегу мерцала в лунном свете человеческая фигура. Отбросив сомнения, Ева рванула туда, и теперь скрип моста звучал громче всего в лесу.
«Просто так люди не шастают ночами в лесах», — решила она и кинулась вперëд. Если это преступник и он пытался что-то спрятать, нельзя его отпускать. Ни за что! Знакомое чувство предвкушения победы захватило еë, адреналин вскипел в разгорячëнной крови и с криком «попался!» прыгнула ему на спину, обхватила руками и ногами.
— Какого?!
Он не ждал нападения. Вцепился в руки, попытался ослабить хватку. Стряхнуть еë с себя. Мужчина сильнее, но Ева не привыкла сдаваться слишком просто. Она держалась на чистом адреналине. Грохот сердца в груди отвлекал.
Мужчина пытался освободиться от хватки, дëргался. Ева держалась. Беспорядочно царапала руки, хватала за рубашку.
— Да отпусти же!
Ева не слушалась. Пыталась вцепиться зубами в шею. Удержать. Любой ценой! Мужчина проворнее, каждый раз оказывался на шаг впереди. Двинул головой — крепкий затылок ударил по носу. Она потеряла равновесие и сама оказалась на влажной траве у самой воды.
Он лежал на ней, прижимая плечи к земле, не давая сдвинуться с места. Мокрые волосы липли к коже, на лицо с них капала холодные капли. Лицо менялось за секунды: от прищуренных мерцавших гневом глаз до в удивлении вскинутых бровей и приоткрытых губ. В таком виде, без мешковатой формы, она даже не сразу узнала его.
— Роман?
Он, но другой. В мокрой белой рубашке, в расстëгнутых джинсах — фигурная пряжка ремня прижалась к оголившемуся животу, и от прикосновения металла у Евы по коже бежали мурашки.
— Ты что… — его голос звучал чуть ниже привычного, с лëгкой хрипотцой. — Какого беса ты вообще творишь?!
— Цветочек ищу, — пробормотала Ева, шмыгнув припухшим носом.
— Ну-ка, не шевелись, — шепнул он.
«Я и не могу», — хотелось сказать Еве, но она промолчала, вместо этого глядя ему в глаза. Оказалось, они красивого жëлто-коричневого цвета, вроде янтаря.
Выпрямившись, Роман коснулся пальцем кончика еë носа. Он ничего не сказал, но дышать стало легче. Наконец-то поднялся.
— Что ты тут делаешь? — спросила она.
— В гостях у водяного был, не видно? — он указал на мокрую одежду и волосы. — Весëлый старик, но без водонепроницаемого плаща лучше не соваться.
Ева перекатилась на живот, чтобы не видеть стекающие по груди капли воды, сунула пальцы в реку — даже в разгар лета она оказалась холодной. Нашла взглядом Василия — он сидел у моста и вылизывал лапу. Позади прозвучал вздох облегчения и звон пряжки ремня.
— Мне предложили взять у тебя значок за слабоумие и отвагу, — сказала она негромко, не зная, как лучше после такого начать разговор.
— Отличная идея, сделаю тебе один, — по траве прошелестели шаги. Перед глазами оказались босые ноги с аккуратными пальцами. — Вставай, горе луковое.
— Оставь монополию на это прозвище Кузе, — она вздохнула и взялась за протянутую руку. — Спасибо.
— Ага, ага… Разве мы с тобой не договорились, Василий?
— Ты пр-мяусил не оставлять еë одну. Она не одна.
Шли в тишине и явно не в сторону деревни. Никто не решался задавать вопросы, о цветке и вовсе будто забыли. Только Ева оглядывалась по сторонам, щурясь и пытаясь разглядеть хоть что-то, отдалëнно напоминавшее нужное растение среди густых зубастых зарослей.
«Там… тоже кто-то есть?» — подумала она, когда в свете фонарика за деревом мелькнула тень. Так быстро, что даже очертаний не разглядеть. То ли ночная птица, то ли зверëк, то ли настоящий человек… Она остановилась, притворившись, что завязывала шнурок, и нырнула в заросли.