В девятом году эпохи Эйроку, в период феодальных междоусобиц, в финансовой сфере также царила неразбериха и в разных частях Японии использовались разного вида золотые монеты.
Разбитым в сражениях самураям удалось погрузить на коней имевшееся у них золото и спастись бегством. Возможно, речь идет не о тех трех тысячах рё, а о какой-то иной сумме. Но это не имеет существенного значения. Важнее сообразить: куда беглые самураи спрятали доставленное сюда богатство? И не перепрятали ли его в другое место? А доказательством того, что ошибки тут нет, служат обнаруженные внутри гроба монеты.
Я все еще дрожал от возбуждения. С трепетом я достал находившийся всегда при мне талисманный мешочек и вынул клочок бумаги с той самой картой-схемой.
Как я уже писал, на листочке была изображена схема какого-то лабиринта, в которую были вписаны три очень странных названия — «Жабры дракона», «Лисья нора», «Бездна блуждающих огоньков». А далее следовали слова «Песен паломников».
Нет, все точно. Ошибки никакой нет. До сих пор я просто не вчитывался в эти слова, но сейчас понял: это знак, как добраться до сокровищ, но и одновременно предупреждение, что делать этого не следует. По-видимому, по пути к скрытым в пещере сокровищам придется преодолеть какие-то опасные для жизни места под названием «Жабры дракона», «Лисья нора», «Бездна блуждающих огоньков».
Не знаю, как эта схема появилась у матери, почему она хранила ее. Непонятно было, когда и кто сочинил эти «Песни паломников». Да это и не важно. Достаточно убедиться в том, что карта-схема указывает путь к месту, где спрятаны три тысячи рё. Сердце бешено колотилось, я вглядывался в карту до боли в глазах. Но чем дольше вглядывался, тем большее отчаяние овладевало мною. Дело в том, что карта была неполной. Местами черты иероглифов потускнели и иероглиф четко не читался, а местами линии и вовсе обрывались.
Очень может быть, что и самому автору схемы не все до конца было ясно. Но хуже всего то, что совершенно непонятно было, как добраться до мест, указанных в схеме. В знакомой мне части подземелья ей ничто не соответствовало. И тут я наконец сообразил, насколько важна для меня сейчас схема, хранившаяся у Харуё. На ее схеме имелось место, называвшееся «Обезьяньим креслом». А ведь это место мы нашли! Понял! Может быть, карта Харуё — продолжение моей и вместе они составляют единую схему? И наверное, на схеме Харуё указан вход, а на моей — дальнейший путь. Однако на этой схеме не указано самое главное — «Гора сокровищ». Почему? Может быть, имеется третий обрывок, продолжение схемы?
В эту ночь я почти не спал. Я не отличаюсь жадностью, но мысль о том, являюсь ли я законным владельцем нескольких найденных мною золотых монет, беспокоила меня. Ответа на этот вопрос у меня не было. И все же находка привела меня в состояние эйфории. Я уверен, что слухи о спрятанных сокровищах будоражат человеческую алчность. Подтверждением этой мысли служит то, что «Остров сокровищ», равно как и «Копи царя Соломона», уже много лет не утрачивают популярности. Безусловно, захватывает сам сюжет, но если бы в конце концов сокровища не находились, эти произведения утратили бы значительную часть своей занимательности.
Я решил завтра же обсудить все с Харуё, но планам не суждено было сбыться, и, как это ни странно, из-за моего самолюбия. Если бы я был уверен в том, что на карте изображен путь не к сокровищам, а всего лишь к молельне, я бы обязательно поговорил с Харуё. А так мне было стыдно пользоваться знаниями сестры. И кроме того, мне не хотелось ни с кем делиться своей тайной. Пусть поиск сокровищ останется делом только моим.
После долгого перерыва нас навестил Коскэ Киндаити. Поинтересовавшись здоровьем Харуё, он рассказал кое-что любопытное:
— Сегодня, друзья, я отказался от своего прежнего предположения. Помните, что я говорил в свой последний приезд? Что «монахиня с крепким чаем» была убита в районе двенадцати часов ночи, а доктор Куно сел в уходящий поезд в двадцать два пятьдесят и потому у него есть надежное алиби. Но это оказалось ошибкой.
— Что вы говорите? Разве было не так?
— В двадцать два пятьдесят в поезд сел и уехал отсюда не доктор Куно, а совсем другой человек. Как выяснилось, дежурный по станции ошибся. Порой случаются подобные недоразумения и расследование идет по ошибочному пути. — Киндаити принялся почесывать свою лохматую голову. — Однако если доктор Куно не уехал в тот вечер в двадцать два пятьдесят, то что получается? Это последний поезд, следующий отправляется только утром. А всю ночь на станции дежурит полиция. Так что теперь абсолютно точно установлено: никуда поездом он не уезжал. Тогда куда же скрылся доктор Куно?