Он поморгал, сбитый с толку, но потом кивнул, сгреб горсть шоколадного печенья и исчез под столом. Спустя какое-то мгновение кромка скатерти рядом с Нининым стулом поднялась и оттуда вылетела Кукуша — вдогонку за печеньем.
— Теперь ей есть чем заняться, — важно зашептал Дмитрий Борисович.
— А браслет? — Нина опустилась на мокрую траву и залезла к нему под стол.
— Где именно ты его обронила?
В зеленоватом свете под столом его лицо было похоже на круг сыра, и Нина не могла удержаться от смешка, но тут она почувствовала, как что-то твердое вонзилось ей в коленку.
— Ага! — Осторожно, чтобы не стукнуться головой о стол и не задеть ненароком крокодиловые туфли тети Лены, девочка повернулась к нему: — Вот! Нашла!..
Но вместо того чтобы смотреть на браслет, Дмитрий Борисович уставился куда-то позади Нины. Вывернув шею назад, она с изумлением увидела, как под скатертью шарит рука, выглядывающая из рукава военной формы. Затем опустилась другая, маленькая ручка, направила первую к цели, и две соединившиеся руки задрали лимонную Катину юбку, обнажив ее колени в белых чулках.
Нина с интересом ждала, что же будет дальше, но тут заметила, что ее товарищ перестал наблюдать за происходящим и прижался лбом к земле.
— Пожалуйста, скажите мне, Нина Андреевна, — хрипло прошептал он, — пожалуйста, скажите мне, что я вдрызг пьян.
Глядя на взрослого мужчину, скорчившегося под столом, Нина поняла, что, очевидно, так оно и есть.
— Да, Дмитрий Борисович, — кивнула она, — боюсь, что вы действительно очень пьяны.
Папа и мужчины постарше удалились в кабинет, чтобы выпить коньяку и выкурить по сигаре, а молодые люди, прихватив охотничьи ружья и бутылки со сливянкой, отправились на Южное поле.
— Зачем им ружья? — Нина потянула Дарью за рукав. — Это на случай, если появятся волки? — Дмитрий Борисович был явно не в лучшей форме, чтобы встречаться с волками.
— Волки? Да нет, господь с тобой, молодые господа не собираются стрелять по живому… вот дурачье-то! — Дарья фыркнула и хлопнула себя по юбке. — Кофе! Где эти несносные девчонки?
Нина пошла в гостиную, где стол был уставлен тарелками с фисташками, печеньем, щавелем с анисом и фундуком в сахаре. Однако ела, похоже, одна только графиня, остальные дамы обмахивались веерами или закалывали шпильками волосы. Нина сунула в рот фисташку и фундук, но мама заметила ее и подозвала к себе, держа в руке бокал.
— Ниночка, отнеси это, пожалуйста, Кате в ее комнату.
В холле марсала обожгла Нине язык и ударила в нос, она так закашлялась, что съеденные орехи полезли обратно. Когда она поскреблась в Катину дверь, сестра не ответила, и Нина пошла к себе почитать. Поначалу ей не нравились «Большие ожидания» Чарльза Диккенса, но теперь, когда она дошла до призрачной мисс Хэвишэм в подвенечном платье, Нина читала роман с удовольствием. «Очень надеюсь, что тебе понравится эта книга, — сказала ей мисс Бренчли. — Мы обязательно поговорим о ней после моего возвращения, я буду ждать этого с нетерпением». Мисс Бренчли была их гувернанткой; мама разрешила ей съездить домой на два месяца — у мисс Бренчли умер отец, и она не была в родной Англии уже пять лет.
Нина дочитала главу и вспомнила про вино. На этот раз она без спросу открыла Катину дверь; в комнате царил полумрак и свежесть, ставни были закрыты, а Катя сидела перед зеркальным туалетным столиком.
— Закрой дверь, — велела она и добавила: — Ну разве все это не кошмар, а, Нина?
Однако Нине не пришлось раздумывать над ответом, потому что в этот миг прогремел выстрел, потом еще один.
— Они палят в пустоту, — сообщила она сестре.
— В пустоту неба. — Катя встала. — Давай, мы должны пойти туда.
— Катя!
— Нина, мне нужна твоя помощь. Пора сказать Дмитрию, что я не могу выйти за него.
И Нина вдруг поняла, что тот взгляд, устремленный вдаль, за край долины, появился у Кати потому, что она не хотела выходить за Дмитрия Борисовича.
— Но почему, Катя?
Сестра устало улыбнулась.
— Я не знаю, Нина, не знаю. — Она вздохнула, теребя ленточку на груди. — Помнишь, как прошлым летом мы сбежали ночью из дома и лежали в траве, глядели на звезды? Мне кажется, я начала многое понимать тогда. Поняла, что такое любовь. Но потом все запуталось. Не могу объяснить почему, Нина, просто все запуталось…
Нина хотела спросить, как можно запутаться в таком простом чувстве, как любовь — ведь наверняка знаешь, любишь кого-то или нет. Но Катя прижала пальчик к ее губам и повела за собой через холл на крыльцо веранды. Обогнув оранжерею, они дошли по тропинке до калитки. Трава на Южном поле была сырой, и Нина видела, что сестра непременно попортит свои новые туфельки и лимонное платье, но Кате, похоже, было все равно; ее тонкая кружевная шаль волочилась по земле, и Нина едва поспевала за сестрой.