— Простите, из чего?
— О ком это вы тут беседуете? — Вмешался Пэркинс. Самое время было разрядить обстановку, а то щеки у Аткинса так и пылали.
— Это имя не стоит того, чтобы его упоминать, — отмахнулся Томпкинс. Сам не знаю, что это мы о нем вспомнили. Он жил не в нашем городе.
— Да, это верно, он жил за городом, — не выдержал Аткинс… Но, тем не менее, его дом не давал вам покоя. Поэтому-то вы и мотались туда-сюда, заходили якобы на чашечку чая, а сами над ним же и глумились. Ну, теперь вы довольны? Заполучили его дом в дополнение к своему собственному! Так что давайте оставим ему хотя бы имя. Мы говорили о Ниггле, Пэркинс, если вас это интересует.
— А-а, бедняга Ниггл! Кто бы мог подумать! Оказывается, он умел рисовать.
Вот так, пожалуй, в последний раз было упомянуто имя Ниггла. Правда, Аткинс сохранил этот странный обрывок холста. Краска на нем почти вся осыпалась, и лишь один прекрасный лист остался невредим. Аткинс оправил его в рамку и завещал городскому музею, где тот и провисел долгое время в уголке, с табличкой «Лист. Работа Ниггла». Кое-кто даже успел его заметить. Но потом музей сгорел, и о листе, а также и о Ниггле в этой милой стране все позабыли….
— Подумать только, сколько она приносит пользы, — сказал второй голос. — Там можно и отдохнуть, и восстановить силы, а ведь это так способствует выздоровлению. Но вы знаете, что самое главное: для многих это как бы первая ступень, начало познания гор. В некоторых случаях она оказывается просто чудодейственным средством. Сколько я туда посылаю — и никого не приходиться возвращать назад.
— Что верно, то верно, — сказал первый голос. — Не пора ли, однако, дать стране название. Что бы вы предложили?
— За нас уже все решил носильщик. «Поезд до Нигглпэришnote 1 подан!» Вот что он кричит теперь на станции. Нигглпэриш! Я послал им весточку, рассказал об этом.
— Ну, и что они?
— Рассмеялись. Так хохотали, что эхо еще долго гуляло потом по горам!