— Да. Я слушаю, — последовала пауза, — Вызывали. Хорошо мы идем, — он положил трубку и включил переадресацию звонка на мобильник.
Марк набросил на худые плечи Василисы ее любимое манто, набросил плащ, надел шляпу и они отправились к лифту. Дверь закрыли на два оборота — на всю ночь все–таки…
В лифте Василису снова посетило непонятное ощущение — ей снова показалось, что она здесь в последний раз. Но поцелуй Марка отвлек ее. Когда они вышли из подъезда, то такси не было:
— Странно, — сказала Василиса, — ведь позвонили же.
Снова зазвонил мобильник. Марк отключил звонок.
— Кто это? — спросила Василиса.
Ей явно было неинтересно кто это — ее интересовало почему Марк отфутболил чей–то звонок.
— Андрей. С рабочего номера. Не жалеет чужих денег, — Марк ужаснулся собственной фразе — в ней было слишком много пауз. И потом… Что мог хотеть Андрей от него в это время? Странно. Василиса могла подумать что угодно. Вплоть до звонков другой женщины в существование которой она бы не поверила бы в жизни.
Такси подъехало. Пока продолжалось ожидание, мобильный телефон звонил еще дважды. Андрею явно хотелось сказать что–то срочное и важное. Потерпеть минут сорок он не мог. Ведь на такси ехать не больше этого времени.
Супруги уселись в машину и поехали на праздник. За окном замелькали многоэтажные дома освещенные уличными фонарями и свечками — окошками, светящиеся в темноте над городскими улицами. Автомобиль мчался через неоновый свет города в самое логово праздника за западе города.
Автостоянка вокруг здания департамента была забита до отказа — пришлось выбираться из такси у главного входа. Отсчитав три сотни, Марк и Василиса отпустили таксиста и отправились в здание. Холл первого этажа был украшен разноцветными гирляндами — стена над лифтами завешена большим полотном с буквами «С НОВОСЕЛЬЕМ!». Охранники здания вместо обычной синей формы, были переодеты в парадные бежевые костюмы. Вот маразм — подумал Марк.
«Какая прелесть», — подумала Василиса. Ничего более забавного не видела. Такой позитив, так поднимает настроение.
Они вызвали лифт — и он прибыл на удивление быстро. Поездка на лифте подняла настроение Василисы еще больше. В зеркале она успела десять раз покрасоваться и даже немного подправить и без того безупречный макияж. И вот двери открылись — фойе для оргий было не узнать.
Там, где еще неделю назад гулял ветер и валялся строительный мусор, было красиво и красота эта изъедала глаза так, что можно было прослезиться…
— Фантастика, — сказала с восхищением Василиса, — вот это я называю настоящим праздником.
Не особо избалованная подобными праздниками — это зрелище казалось ей верхом организаторских способностей. К великому ужасу Марка — за их стол усадили кроме Павла и его чокнутой жены — Веронику и Андрея. Кто додумался сотворить — это можно было вычислить — можно, но не нужно, да и зачем? Поскольку подозреваемых бегало, ползала. Большой Евгений даже позаботился, чтобы по залу носились официанточки на роликовых коньках с подносиками. Все смазливые — будто вчера для Плэйбоя позировали.
Супруги сели за стол. Вероника сразу же отпустила комплимент в адрес Василисы:
— Шикарное платье! — и это было искренне, ибо Вероника всегда глубоко симпатизировала Василисе.
— Давайте выпьем за это, — не в тему сказал Андрей, но чтобы не обижать его и Василису все согласились и чокнулись. Платье и правда было шикарное.
Внутри системы приглашенных варились склоки — но поначалу Марку было не до них — ибо из лифта появился брат Марка Сергей. Братья поздоровались, и Марк подхватил на руки любимую племяшку Юлечку — Сергей воспитывал ребенка один.
— Юльчик! Как я скучал! — восхищался ситуацией Марк.
Девчонка тоже была в восторге от встречи с дядюшкой. А когда она увидела тетушкино платье!
— Тетя, ты обалденна! — сказала Юля Василисе, и та мигом оказалась у тетки на коленях — вместе они набросились на фрукты — ибо старшая была беременна, и спиртное было ей противопоказано, а младшей его было просто нельзя из–за чересчур юного возраста!
Первой жертвой сладкой парочки стал десертный салат из фруктов — Юля в принципе отказывалась от множественных деликатесов, от которых ломился стол — но вот от фруктового салата с личи и питахайей — никак не могла. Таковы дети.