— Расскажи мне, что происходило в тот самый день, — серьезно сказала Совесть.
— Ты имеешь в виду день катастрофы? Хорошо, раз уж дело дошло до признаний. В тот вечер мы со Светой договорились держать связь. Но она запуталась в звонках — позвонила мне на сотовый и, поняв свой прокол, ляпнула что к подъезду подали такси. Потом я, задержавшись на лестнице перезвонил ей и сказал чтобы она шла в бункер под насосной станцией и запустила часовой механизм. Во время салюта там сработала бомба и из строя вышли четыре насоса из пяти. У меня оставался час. Мне надо было как–то выбраться из здания. Нужен был предлог. И тут я увидел коктейль и у меня созрел новый план — Василисе станет плохо — и заодно я избавлюсь от ее ребенка и ее самой. Я знал, что помимо аборта Аврора заказала Лизоньке случайное заражение крови. Это было слишком удобно и выгодно, чтобы не воспользоваться. Я подошел к Лизоньке и намекнул ей что в ее коктейле — отрава. Она не притронулась к нему, а потом по моей же просьбе подсунула моей жене вкусность. Василиса выпила коктейль, ей стало плохо. Я отправился ее сопроводить примерно считая сколько времени осталось зданию. Но получилось даже лучше чем я планировал…
— Департамент рухнул прямо на такси твоей жены…
— Да. Прямо на моих глазах. В этот момент у меня и началось просветление. Я понял что не могу, не смогу с этим жить. Поэтому я и вытащил Андрея из наклонного хода насосной станции.
Марк встал и посмотрел на Совесть.
— Это все. Я стал единственным наследником дяди Стасика, так как в его завещании оговаривалось, что наследство получит либо Василиса либо ее прямой наследник.
— Нет, — загадочно улыбнулась Совесть, — это не совсем все…Есть одна вещь которую ты не знаешь… Ребенок, которого ждала Василиса… На самом деле был твоим.
Марк стоял как молнией пораженный. Он убил собственного ребенка! Он наказал себя сам. Точнее Совесть наказала его по полной программе за то что он совершил. Она покарала его знанием. Все совершенные преступления в сущности Марк направил против самого себя. В этом и состояла кара Совести за содеянное.
— Это ты зря, — прохрипел Марк и достал из кармана нож, лезвие которого сразу выскочило, — нет ничего больнее правды.
Марк бросился на совесть и всадил ей в живот лезвие. Она стояла, смотрела на него страшным взглядом и истошно кричала от боли.
Второй удар последовал под грудную клетку, а третьим Марк перерезал Совести горло. Она упала на пол и задергалась. Паническое настроение продолжало носиться вокруг них. Совесть вопила, пока могла. Марк привычным жестом пнул ее под стол и побежал на крик проснувшегося Ванечки. Он взял его на руки и стал укачивать:
— Папа не даст Ванечку в обиду…
Они вышли в гостиную — тела Совести уже не было. Марк не обратил на это внимания и продолжал укачивать ребенка. Вдруг в комнате возник Андрей:
— Привет, повешенным! — засмеялся Марк, — а я тут только что прирезал свою совесть.
— Здравствуй… А я уж понадеялся что ты отошел от своего шока, а ты меня уже повесить успел… — потерянно сказал Андрей.
— Ошибался, а вешал тебя не я! — сказал Марк и продолжал…качать диванную подушку. Его движения были плавными, неспешными и очень трогательными. Он всецело верил в то, что это — действительно его сын. Казалось, что ничто так не может изменить человека как отцовство. Андрей это увидел на практике. Чувства Марка к ребенку, а точнее к диванной подушке — изменили его.
— Я сам верну тебя к жизни! — резко сказал Андрей и бросился к Марку и начал отбирать у него подушку…, — ты не можешь больше носиться за своими химерами в придуманном мире!
В реальности Марка они разрывали на части ревущего ребенка. В какой то момент Марк ослабил хватку — ребенок выскользнул из его рук и упал на пол. Словно у куклы, у ребенка отвалилась головка и покатилась по полу, к батарее…
Марк застыл от шока.
— Подонок! — заорал он на Андрея, — убийца!!!
Параллельная реальность рассыпалась и самоуничтожилась. Марк стоял напротив Андрея, на полу валялась раскуроченная диванная подушка.
— Это не ребенок, — закричал Андрей, — это просто кусок поролона!