Он не принадлежал к числу слуг, Фейт сразу это поняла. Поношенная одежда, спутанные волосы, клочковатая борода. В руке деревянная кадка. Скорее всего, незаконно проникший на их территорию. Фейт испугалась. Все волоски на ее теле встали дыбом, как у животного, учуявшего представителя другого вида. Четырнадцать лет внушаемых страхов вылились в приступ паники. Незнакомец. Она девушка, почти женщина, и ни при каких обстоятельствах ей не следовало появляться в обществе незнакомца без защитников и свидетелей. Иначе могло произойти ужасное.
— Бум! — завопил Говард. — Бум!
Мужчина остановился и повернулся к ним. Фейт подхватила Говарда и на всех парах понеслась к дому. Ворвалась в парадную дверь и чуть не столкнулась с матерью, выходившей из гостиной.
— Боже мой! — Брови матери взметнулись вверх. — Фейт, в чем дело?
Фейт поставила Говарда на ноги и рассказала обо всем прерывающимся голосом. Миртл бросилась хлопотать над Говардом, решившим, что он, должно быть, ушибся. Мальчик тут же заплакал.
— Позаботься о Говарде, Фейт, а я поговорю с твоим отцом.
Через несколько секунд в гостиную, где Фейт пыталась отвлечь внимание Говарда, явился отец.
— Где ты видела того мужчину? — спросил он.
— Около башни, — ответила Фейт.
— Насколько близко он подошел?
Фейт никогда не видела его столь взволнованным и злым. Теплая волна разлилась по ее телу при мысли, что отец заботится о ней.
— Примерно на десять ярдов, он шел мимо, вниз по холму.
Миссис Веллет явилась вскоре после звонка преподобного. Ее щеки слегка раскраснелись, и Фейт подумала, дала ли та нагоняй горничной по поручению Миртл.
— Наверное, это Том Пэррис, — сразу же ответила миссис Веллет, когда Фейт описала незнакомца.
— Может быть, вы мне скажете, почему этому Пэррису дозволено нарушать границы владений? — холодно спросил преподобный.
— Прошу прощения, сэр, — тихо ответила экономка, — но по этим землям проходит кратчайший путь к пляжу. Это лучший пляж на острове для ловли моллюсков, так что… — Она развела руками в попытке оправдаться. «Так уж обстоят дела, с этим невозможно ничего поделать».
— Больше никаких вторжений на территорию, — резко объявил преподобный. — На мне лежит ответственность за безопасность жены и детей, а также за ценные образцы в оранжерее, и я не намерен терпеть здесь бездельников и воров. Пока я арендую эту усадьбу, я буду считать всех посторонних нарушителями. Если кто-то из них вам знаком, передайте, что я поставлю капканы.
«Насколько близко он подошел?» Поначалу, растрогавшись, Фейт приняла эти слова за выражение заботы о ее с Говардом безопасности. Однако, успокоившись, она начала думать, что отец имел в виду другое: «Насколько близко он подошел к башне?»
Глава 4
Коварная пещера
В два часа дня к дому подъехала карета. Через минуту-другую в гостиную вошел крепкий мужчина средних лет с красными щеками, черными усами и сияющей улыбкой. Он представился доктором Джеклерсом и обменялся с преподобным приветствиями, несколько раз с силой тряхнув его руку, словно собирался оторвать ее.
— Преподобный! Какая честь познакомиться с вами! Я читал ваши статьи в журнале Королевского общества!
Дядюшку Майлза доктор приветствовал с куда меньшим энтузиазмом, несмотря на заверения дядюшки, что он тоже внес немалый вклад в естествознание и что, возможно, любезный доктор слышал о его крошечной заметке касательно ископаемых моллюсков. Миртл поспешно прервала брата покашливанием.
Когда Джеклерсу представили Фейт, доктор замешкался:
— Фейт… ах да, я помню ту историю! Но я думал… — Он умолк, вытянув руку и словно собираясь погладить по голове воображаемого малыша. — Это было так давно? Ты уже совсем взрослая!
Фейт улыбнулась ему с небольшим замешательством. Она сразу поняла, что за историю он имеет в виду, и всегда вспоминала тот день со смесью радости, тоски и смущения. Ей было семь лет, и как-то отец позвал ее прогуляться по пляжу. Она бежала рядом с ним вприпрыжку вне себя от счастья, что он изъявил желание побыть с ней. Нечасто приходилось ей видеть отца столь веселым и добрым. Время от времени он наклонялся, собирая какие-то камешки в корзину, и один раз даже соизволил показать камень ей. Он был белым, с небольшими трещинами и выпуклостями, образующими узор.
«Как думаешь, смогла бы ты найти такие же камни?» — спросил он. Просияв, Фейт начала бегать вокруг и приносить ему все камни, которые, как она надеялась, могли быть теми самыми, особенными, но чаще всего это были просто камни, блестевшие от морской воды, а высыхая, они тотчас тускнели в руках отца. В какой-то момент он резко свернул от воды и повел ее к подножию утеса: «Попробуем поискать здесь, Фейт».