Ликующая ухмылка Эдны бесила его. Ральф поднялся и направился к выходу, но в дверях остановился. Обернулся.
— Скорее, тебе нравится идея, чтобы она была тут, у тебя под башмаком и не имела бы даже собственного куска хлеба, точно?
Ральф доставил Миранду в старый дом на такси, в компании Джуниора. Когда машина с рёвом взбиралась по холму, Элейн умчалась прочь от маленьких девочек, с которыми играла вместе, второпях опрокинув крошечный столик и стульчик, со звоном пороняв крошечные жестяные тарелочки на землю и сорвав всё кукольное чаепитие.
Она понеслась по тротуару, вдогонку за такси.
— Папа! Эээй-хээй, пап!
Из машины Джуниор корчил ей жуткие рожи.
Такси резко затормозило перед домом Торпов. Ожидавшая на крыльце Эдна, вышла на аллею, складки на её обрюзгшем подбородке тряслись от тяжёлой поступи. Автомобильная дверца распахнулась и Джуниор вылетел наружу, плюхнув на траву кожаный саквояж.
— Привет мам! Мы привезли тётю Миранду, — важно и совершенно излишне объявил он.
Из машины вылез Ральф Торп, помог выбраться Миранде, вцепившейся в ручку корзины, обёрнутой газетами. Она уставилась на такой большой дом и держалась за пальцы Ральфа дольше, чем хотелось бы Эдне.
Пыхтящая Элейн подошла к ним и встала рядом с матерью, вцепившись в её платье, не сводя глаз с новоприбывшей. Девочка громко чавкала конфетой, шоколадная струйка стекала на подбородок.
— Элейн! Не трогай меня! Да ты посмотри на свои руки! — воскликнула Эдна, оторвав взгляд от всё ещё соединённых рук Ральфа и Миранды. Элейн отдёрнула руки, убрала их за спину и отошла от матери чуть подальше. Её любопытство переключилось на Миранду, такую же невысокую, как Эдна, но очень худощавую и казавшуюся гораздо старше. Кроткие серые глаза, в волосах виднелась седина. Облачена Миранда была в унылые старушечьи одёжки.
Элейн ткнула замусоленным пальцем. — Это тётя Миранда?
— Да. А ты не собираешься поздороваться с ней и расцеловать?
Такая идея явно пришлась Миранде не по душе, как и Элейн, но в голосе Эдны звучало приказание. Тётя нагнулась и девочка чмокнула липкими губками изжелта-блёклую бархатную щёку, оставив шоколадный отпечаток. Она в восторге показала на него.
— Смотри! От меня остался помадный след!
— Джуниор, отнеси сумку тёти Миранды на крыльцо. Потом можешь идти. Ральф, ты что, не видишь — у Рэнди тяжёлая корзина?
Но Миранда не отдала Ральфу свой багаж.
— Ну же, Рэнди!
Сёстры расцеловались и Эдна шагнула назад, оценивающе разглядывая Миранду.
— Что ж, похоже, ты не очень изменилась!
Она дёрнула плечом в направлении дома, словно указывая на него.
— Пойдём-ка внутрь, а?
Они потопали вверх по ступенькам.
— Элейн! Прочь из-под ног, а то я на тебя наступлю!
Ральф остался расплачиваться с таксистом.
Лучи клонящегося к закату солнца лежали меж голубеющих теней, будто незавершённая отделка сусальным золотом по сланцу. Глазам Миранды предстали поросшие травой клумбы, розы, которым срочно требовалась обрезка и полосы высокой травы, пропущенные газонокосилкой торопыги-Джуниора.
— Двор у вас просто прелестный, — сказала Миранда. Пустырь она пропустила и теперь ласкала взглядом раскидистый дуб.
— Какое великолепное дерево!
Дуб — громоздкий великан, который выглядел так, будто сгорбился от невыносимой печали, словно его покинули все друзья, оставив в грустных раздумьях, скрюченного и отчаявшегося. Его листья застыли без движения; затем они замерцали в солнечном свете, когда ветерок заиграл ветвями, опуская и вздымая их, как приветственно машущие руки.
Когда Эдна входила в дом, Элейн преподнесла ей сюрприз, удерживая сетчатую дверь открытой. Компания вошла в сумрачный коридор, настолько заваленный теннисными ракетками, бейсбольной экипировкой, детскими колясками, куклами и сломанными игрушечными машинками, что он походил на усеянное обломками поле боя.
Эдна крутила брошь на шее.
— Когда Ральф сообщил мне, во сколько прибудет твой поезд, я поняла, что к ужину мы тебя не дождёмся. Но на кухне найдётся, чем хорошенько перекусить. Пока будешь есть, мы немного поболтаем, а потом пойдём и посмотрим, как тебе покажется твой новый дом.
Перешагивая через раскиданные игрушки, они заглянули в кухню с замызганными стенами. Вода ритмично капала на груду тарелок в мойке.
— Не могу передать, как я тебе благодарна… — чуть не плача пробормотала Миранда, усевшись на стул, который ей указала сестра.