Обычно чего боишься, то и случается.
Александр влюбился в молоденькую вертихвостку. Ее звали Нэля. Конечно, актриса. Кто же еще…
Нэля не была вертихвосткой в обычном понимании этого слова. Она не вертела хвостом влево и вправо. Просто она была очень красивая и добрая. Если кто-то влюблялся и изъявлял желание, Нэля проявляла сочувствие. Она была детдомовская и научилась ко всему относиться просто.
Нэле в ту пору было двадцать пять лет, но выглядела она на четырнадцать. Юная, тоненькая, с формами. Губы припухшие, как будто наелась киселя.
Александр впервые увидел ее на телевизионном экране и напрягся. Ему захотелось обнять, утешить, защитить, целовать эти губы.
– Кто это? – спросил Александр у Веры, не отрываясь от телевизора.
Вера глянула коротко:
– Нэлька Субботина. Замужем. Ребенок есть.
Главное было – донести, что Нэлька занята. Пусть Александр не раскатывает губу.
– А кто муж? – спросил Александр.
– Никто, – сказала Вера.
Это значило, что муж непрестижный.
– К ней сын министра сватался, – продолжала Вера. – Не пошла.
– Почему? – спросил Александр.
– Дура. Нерасчетливая.
– А ты расчетливая?
– Конечно…
– А говорила: любовь… – удивился Александр.
– Так любовь и есть главный расчет.
Александр пригласил Нэлю на пробы, хотя и без проб знал, что играть будет только она, и больше никто.
Нэля вошла в кабинет режиссера. Александр полулежал на диване. У него все еще болел копчик.
– Вы возлежите, как древнеримский грек, – сказала Нэля.
Александр не отреагировал на шутку. Да и что это за шутка… Он был строг. Официален. Он боялся, что Нэля увидит его зависимость и потаенную страсть.
– Перекрасьте в другой цвет, – велел он, не глядя на Нэлю. – И сделайте пробы.
Нэлю перекрасили в черный цвет. Она тут же стала старше, проще. Пришлось вернуть прежний цвет.
– Я из-за вас лысая стану, – упрекнула Нэля.
– Волосы не зубы. Вырастут, – заметил Александр.
Он не понимал: зачем перекрашивал? Ему всегда нравились именно блондинки. И что вообще с ним происходит? Он думал только о ней. Все время хотел видеть. А когда видел – этого было мало. Александр как будто жаждал и не мог утолить жажду. Стало ясно, что в женщине важны не добродетели, а именно «поди сюда». Нэлька звала, тянула и манила, хотя ничего для этого не делала. Просто была.
В доме быстро все заметили.
Александр ничего не говорил, но ходил какой-то потусторонний.
– Ты влюбился? – прямо спросила Вера.
– Пройдет, наверное… – ответил Александр.
Вера напряглась: а если не пройдет?
Вера кинулась к Марго.
Марго раскинула свою агентурную сеть. Верные люди сказали, что Нэлька не опасна. Не расчетлива. И обязательно сделает ошибку.
Надо ждать ошибку, и тогда Александр сам отплывет от Нэльки. Отодвинется.
Александр страдал. Марго это видела.
Она решила приблизить Нэльку к дому, приглашать на семейные праздники.
Время от времени Александр крепко напивался. Марго и Вера предпочитали, чтобы он пил дома. Они могли тогда руководить процессом: вовремя дать горячий супчик, вовремя положить спать. Но для Александра был важен не супчик и не сон. Главное – компания. Разговоры. Поиск истины.
Марго звонила Нэле.
Нэля не смела ослушаться и приезжала на дом. Робея, входила в большую прихожую, уставленную книгами. По комнатам бегал маленький мальчик – от рук к рукам. Его все любили и ласкали.
Марго и Вера открыты и доброжелательны – сердца нараспашку.
А сам Александр – как царь за накрытым столом, тоже царским. Здесь же друзья-товарищи: сценарист Ромка Беликов, оператор Гаврюшкин – ясноглазый красавец.
Нэлю усаживали возле Александра по левую руку. Вера садилась по правую. Александр обнимал за плечи одной рукой Нэлю, другой рукой Веру и провозглашал:
– Вот так я хотел бы жить. Вот моя семья.
Все смеялись, как над шуткой. А это была чистая правда. Именно так он и хотел бы жить. Хлеб и розы.
Нэля – розы, аромат, красота, счастье. А Вера – все остальное: сын, порядок, уверенность в завтрашнем дне. Как за каменной стеной.
В мусульманской морали есть свой магический кристалл: старшая жена, младшая жена. И все при хозяине. Никто никого не бросает.
Христианская мораль не терпит соперничества и совмещения: Я, и только Я. Отсюда трагедии и разводы.