И если в этом еще не было ее вины, скорее, шутка мироздания, то дальнейший бардак стал ее добровольным выбором. Вместо того, чтобы вызвать медиков и забыть про странного психа, Александра отвадила его от желания разбивать голову об асфальт сама. Она притащила его домой… Она приручила его, если уж называть вещи своими именами. Потом еще и в кровать свою пустила! Как будто нормальных мужиков в этом городе не осталось.
Ян все это не одобрял, но терпел. Он ожидал, что рано или поздно настанет тот момент, когда Александра наиграется. Сама поймет, что дурит, а может, устанет от незнакомца. Она же взрослая женщина, должна понимать!..
Что именно должна понимать Александра – Ян четко объяснить не мог, а она даже не пыталась. Жила она по-прежнему неправильно, у нее по поводу своих предпочтений была емкая формулировка «в кайф». Так что самоубийца задержался и в ее постели, и в ее жизни. Она даже умудрилась притащить его на семейное празднование Нового года в загородный дом Эйлеров! Правда, под чужим именем и с придуманной ею легендой, но сам факт! Тут уже Яну пришлось отказаться от удобной мысли, что проблема решится сама собой.
Пускать дело на самотек и дальше он не собирался. Уже в январе он улучил момент, когда псих был в квартире его сестры один, без Александры, и вызвал того на серьезный разговор.
К его немалому удивлению, псих оказался толковым мужиком. Умным, образованным, обеспеченным. Общаясь с ним, Ян никогда бы не догадался, что он способен превратиться в тюфяка, желающего покончить с собой – а иначе он самоубийц не рассматривал. Да, он знал, что его сестра когда-то тоже подумывала о суициде. Но женщинам еще простительна слабость! Эту мысль Ян, впрочем, держал при себе, потому что иначе рисковал заработать перелом носа от одной конкретной женщины.
Теперь он знал о сожителе сестры все, что нужно: имя и фамилию, адрес, место работы. Ян все это проверил по полицейским каналам, информация подтвердилась. Несостоявшийся самоубийца не был ни психом, ни преступником. Не похоже, что у него был какой-то тайный зловещий мотив приходить сюда. Он возвращался лишь потому, что ему была дорога Александра. Это Ян мог понять и уважать.
Поэтому он решил больше не соваться в отношения сестры. Тут со своими бы разобраться! Ему достаточно было знать, что у Александры сейчас все хорошо, и нет смысла портить ей утро так, как испортили ему. Когда она доберется домой, вопрос с Кириллом уже будет решен.
Но пока Яну предстояло выехать за город, чтобы поддержать племянника. Радости это не принесло. Дома, рядом с Алисой, было уютно и тепло. Снаружи февраль представал перед миром в самом отвратительном виде. Снега не было уже давно, но дождь, льющийся с небес, оказался достаточно холодным, чтобы оставить на асфальте опасно скользкую корку. У обочин собралась неприятная смесь окаменевшей соли, песка и остатков посеревшего льда. Свет фар сливался и ослеплял, водители, пусть и немногочисленные, нервничали и куда-то спешили. Да уж, не так Яну хотелось провести эту субботу.
Ну а что делать? Сейчас у Кирилла никого ближе нет.
В иное время племянник наверняка позвонил бы своему отцу – и потому что у них хорошие отношения, и потому что папаша его – адвокат. Но тут он стал жертвой дурацкого совпадения: Пашка еще вчера вечером улетел с женой в Прагу на выходные. Нельзя сказать, что эти двое были такими уж большими романтиками. Скорее, Пашку манила возможность соблюдать красивые традиции, пусть даже придуманные не им и не для него.
Да и кто знал, что так получится? У Пашки не было ни единой причины волноваться за сына. Кирилл никогда не доставлял ему серьезных неприятностей, даже в самые трудные этапы взросления. Кирилл Эйлер всегда отличался не по годам развитым умом, он был спокоен и рассудителен, он держался подальше от плохих компаний. Как же иначе? У него оба родителя были такие! Пашка и сам чуть ли не с пеленок был фанатом дисциплины, а потом нашел себе такую же жену. Про себя Ян называл их «плюшевыми фашистами»: они так строго соблюдали все правила, что это настораживало бы, если бы они при этом не оставались сладко вежливыми.
Кирилл был их единственным ребенком, так уж получилось. Поэтому все внимание любящих мамочки и папочки с детства было сосредоточено на нем, он получал только лучшее – однако и требовали от него только успеха. Кирилл ходил в элитные гимназии, занимался спортом, изучал музыку, живопись и еще бог знает что. Каллиграфию, кажется. Яну казалось, что это слишком, но лезть в чужой монастырь со своим уставом он не собирался. Особенно зная, куда ему этот устав могут засунуть.