Позже, когда мама меня отпускает, я спускаюсь вниз и тут же вижу Миру через стеклянные стены сада. Она сажает густые пучки вереска, сидя на коленях, в своем светло-голубом фартуке поверх темно-синих джинсов и белой рубашки-размахайки, которая немножко похожа на паруса, когда дует ветер. Еще на ней черные сапоги, как будто для верховой езды, только резиновые. Я не знаю, идти ли мне к ней или нет, но в какой-то момент она поднимает голову, как будто почувствовала мой взгляд, и прятаться уже некуда. Мира тут же улыбается и кивает мне, приглашая. Такая добрая и нежная. Я бегу не задумываясь.
Ли тут же, играет в траве у Миры за спиной со своими маленькими пластиковыми животными, фирмы «Шляйх». Те самые, которые выглядят как настоящие, мне они тоже очень нравятся. Среди зверей лежат еще рыцари на конях из нового набора, который выбирал Самуэль. Когда я подхожу, Ли сталкивает оленя со всадником на белом коне, и тот падает. Я сажусь на колени, и Ли тут же передает мне лося, оленем он со мной никогда не поделится, потому что тот – его любимый, и мы бодаемся.
Мира изредка посматривает на меня, в ее глазах скрытый вопрос. Я ничего не говорю и делаю вид, что ничего не замечаю. Наконец Мира вытирает руки в перчатках о фартук и поворачивается ко мне, чтобы заговорить.
- Кушать не хочешь?
Я тут же качаю головой. На следующий вопрос, каким бы он ни был, у меня уже подготовлен ответ, так что я как можно быстрее говорю:
- Нам с мамой было весело. Я рисовала.
Но показывать рисунки я Мире не буду, потому что показывать в общем-то нечего.
Мне кажется, она понимает, что я вру, и я не знаю, куда деться от ее внимательного взгляда. Беру в руки брошенного Ли лисенка и верчу, внимательно рассматривая. Я его наизусть знаю, даже помню, что на белой грудке большое пятно от оранжевого фломастера. Ли, видимо, тогда хотел его закрасить, чтобы шерстка была полностью рыжей. Мира тоже знает, что я видела этого лисенка уже сто раз, и поэтому стоит напряженная тишина.
Наконец она спрашивает:
- О ком ты говорила тогда, Янни?
Я быстро поднимаю глаза и тут же инстинктивно переспрашиваю. Как будто не понимаю.
- Когда?
- Ты сказала, что у него ядовитая слюна.
Я пожимаю плечами и не сразу придумываю ответ. Я до сих пор была не уверена, что Мира расслышала это или что запомнит. Но Мира такие вещи никогда не забывает.
- Так... Старые сказки, - наконец говорю я.
И снова отвожу глаза. Мира смотрит на меня пристально. Я знаю, что она мне не верит, но к счастью, ничего больше не спрашивает.
К вечеру я уже забываю о карлике.
Перед тем как идти в постель, мы пьем какао, я, Мира и Ли, и немного играем в домино. На картонных карточках нарисованы феи из мультика, и Ли от них в восторге. Моя самая любимая - Динь Динь, она самая красивая, хоть у нее и очень короткие волосы. Иридесса, фея света, похожа на Миру, а Видия напоминает мне Аманду, не потому что она вначале была несносной и немного злой, а потому что храбрая и всегда знает что сказать.
Когда Ли устает, он начинает портить игру, разбрасывает карточки и мешает все в кучу. Но я на него не злюсь. Ему всего три, а он уже так быстро находит подходящие друг другу картинки и терпеливо ждет своего хода.
Мы с Ли еще маленькие, поэтому ложимся спать раньше. Аманда и Самуэль в это время в своих комнатах, пока мы лежим и слушаем истории Миры. Ли - у Миры под боком, а я прямо напротив, так удобнее смотреть ей в глаза.
Но сегодня, когда мой взгляд на короткий миг блуждает по комнате, я замечаю, как по стене коридора, мимо гостиной, проскальзывает тень. Она явно принадлежит Самуэлю – лохматые волосы короче наших и широкие плечи. Ничего такого, но тень вдруг останавливается за дверью. Я делаю вид, что не заметила и слушаю дальше.
Сегодняшняя история - про юного короля, правящего древним английским королевством. В самом начале Мира сказала, что в народе он прослыл жестоким и скупым. И самым излюбленным его занятием была охота, причем, охотился король только лишь ради удовольствия, потому как в замке еды всегда было вдоовль...
Самуэль все еще там. Похоже, он тоже слушает, хотя уже взрослый. А, может быть, ждет, когда мы заснем, чтобы зайти в комнату.
Но я не смею отвлекаться на посторонние мысли и внимательно слушаю дальше, тихонько теребя моего плюшевого единорога Амальтею. Обычно я зову ее Альмой. Это Мира дала ей такое имя, потому что я была слишком маленькая и, по-моему, еще даже не говорила. Ли бережно сжимает спутавшуюся гриву в маленьком кулаке. Она уже давно не белоснежно-чистая и немного напоминает макароны, но я все равно люблю эту игрушку больше остальных.