Пока я спускаюсь вниз по ступеням, обратно в гостиную, то невольно снова и снова прокручиваю в голове ее последнюю фразу, а, точнее, интонацию.
Какой бы мама ни была, больше всего меня задевает, что она любит Яннике и Ли только в качестве своих творений, как бы жестоко это ни звучало. Она называет их своими маленькими источниками вдохновения, возносит на пьедестал, а потом нещадно рушит их надежды, сбрасывая вниз. Закрывает дверь прямо перед их носом, бьет по пальцам, когда им в руки попадается что-то особенно ценное, и игнорирует по утрам, пока не выпьет кофе. Но и в этот раз, как и во все остальные, заслышав очередное доказательство этому, я плотно сжимаю губы и молчу. Наверное, я действительно трусиха, как считает Аманда.
12. АМАНДА
Я сижу на крыльце и плету очередную гирлянду из бабочек, когда Самуэль вдруг целенаправленно подходит ко мне. Наушники, как всегда выключены, когда я занята делом, поэтому я слышу его шаги и оборачиваюсь до того, как он касается моего плеча.
- Аманда, иди что покажу, - заговорщицки говорит он со столь знакомым мне хитрющим лицом, и так просто, как будто между нами нет никакой пропасти.
Я хмурюсь, раздумываю, стоит ли тратить свое время. Самуэль же улыбается.
- Тебе понравится. Иначе бы я позвал Яннике или Ли, разве не так?
На самом деле я заинтригована. Ведь раньше, именно благодаря ему, я пополняла свою коллекцию самыми редкими видами.
Наконец я киваю и встаю, но на его улыбки никак не отвечаю, лицо у меня как каменное и лишено эмоций.
Мы обходим дом, и я не сразу вижу то, что Самуэль хочет мне показать. Мы останавливаемся, и он кивает на землю. На траве, у вентиляционного лаза, лежит грязное и вонючее нечто. Оно не движется, уже мертвое. Я смотрю во все глаза и все равно не сразу понимаю, что это за существо. Оно покрыто слипшейся темной шерстью и такой странной формы, что не понять где голова, а где тело. У него несколько голых хвостов, и лапок с крохотными пальчиками уж точно больше, чем четыре. Наконец я разбираю, где голова, их тоже несколько... Маленькие злые бусинки-глаза, острые розовые носы, закругленные уши...
- Крысиный король, - Самуэль улыбается еще шире, так что видно зубы. Как ребенок, которому подарили конфету.
Но я и сама уже догадалась.
Крысиные короли существуют на самом деле, а отнюдь не только в сказке Гофмана. Уже давно было доказано, что многоголовые крысы – это не миф, хотя на деле все не совсем так, как представляли себе пару веков назад. Крысиный король – это всего лишь крысы, по нелепому стечению обстоятельств сросшиеся хвостами. И нет единой теории, объясняющей, как именно это происходит. Возможно, когда они зимуют, собравшись все вместе в одной норе, и шерсть смерзается между собой. Но гораздо интереснее то, что сострадательные крысы якобы приносят «королю» еду, хотя в это мне очень тяжело поверить.
- Заспиртуем его? - выдыхаю я с плохо скрытым восхищением в голосе. Кажется, будто еще чуть-чуть, и все у нас с Самуэлем вдруг станет как раньше, но я не хочу. Я его так и не простила.
Самуэль кивает, ничего не добавляя. И без слов все ясно. Мимо такого чудовища пройти никак нельзя.
- Он был уже мертвый? - спрашиваю я со слабой надеждой в голосе, хотя знаю, что такой феномен никому не удалось засвидетельствовать живым. Прочитав о крысином короле впервые, я еще долго размышляла, мог ли он существовать как единый организм, или все-таки медленно умирал, попав в ловушку сплетенных вместе тел. Эта фантазия всегда наполняла меня жутким трепетом.
- Да, - Самуэль кивает с сожалением на поджатых губах, потому что точно так же разделяет мой интерес. - Но он попал в капкан.
Я уже вижу. К капкану, сомкнувшему железные челюсти вокруг несчастного урода, привязана веревка, за которую Самуэль, вероятно, вытаскивал добычу из подвала. Вместо тела у крысиного короля - кровавое месиво, из-за которого было вдвойне тяжелее понять, кто лежит передо мной.
- Значит, был живой, - добавляет Самуэль и снова улыбается. Наверное, думает о том же, о чем и я. Возможно, король все-таки может существовать сам по себе, раз передвигался у нас под полом.
- Капкан? - наконец переспрашиваю я. Без осуждения или удивления, просто задаю вопрос.
Самуэль кивает, оценивающе рассматривая свой трофей, садится на корточки и приподнимает одну из крыс за голову.
- Да. Ты их видела? Мышеловки для них слишком маленькие. Первая крыса оставила мне лапу - отгрызла, когда поняла, что попала. Их и сыр не привлекает, ведутся только на мясо.