Говорят, близнецов, да и двойняшек, нельзя разлучать, и я с этим полностью согласна. И никогда не смогу оправдать или понять то, что сделала мама.
Это началось не сразу, а постепенно, так, что только через пару лет я вдруг поняла, что произошло необратимое.
Сначала мама рассталась с Бернардом. Мне тогда было где-то девять, а двойняшкам пять. Мама не запрещала им видеться с отцом и часто возила к нему в гости, когда ей это было на руку, но это продолжалось недолго. Как только она заметила, что Сэм только и делает, что говорит о Бернарде, а ее тогдашнего бойфренда Эрика воспринимает в штыки, все резко прекратилось. Мама взяла ситуацию в свои руки, и вот я все чаще слышала: «Бернард сам больше не хочет тебя видеть. Ты же знаешь, как он иногда бывает нелюдим», «Ты для него ничем не отличаешься от остальных», «Зачем тебе ехать туда? У него своя жизнь, у нас – своя» и прочую ложь. Сначала Сэм лез на стену и отказывался ее слушать, но вскоре мама приступила ко второй части плана, и постепенно Сэм стал сдаваться. Она всячески поощряла его, проводила вместе дни напролет и, не переставая, напоминала о том, что Бернарду он больше не интересен. И в конце концов Сэм поверил.
Аманда до сих пор не может простить его, ведь с тех самых пор, как мама превратила Сэма в свою марионетку, она осталась совсем одна. Аманда не хотела общаться ни со мной, ни, тем более, с маленькой Яннике, а на Сэма только смотрела и никогда не заговаривала. Я знаю их слишком хорошо и потому уверена, что не было никакой ссоры. Она просто молча отдалилась, как только поняла, что их связь больше никогда не будет прежней.
Я также понимаю, что ни я, никто другой не сможет заменить ей брата. Сэм уже давно на голову выше, и мне больно на это смотреть, ведь я помню, насколько идентичными они были в детстве. В голове тут же зарождается неприятная, безумная мысль - будто Аманда больше не растет после того, как крепкая связь между ними оборвалась...
И на этот раз виной произошедшему совсем не мамина небрежность или безразличие, а лишь она сама. Ее эгоистичность и желание обладать. Иногда мне кажется, что она прекрасно все понимает, видит, как Аманда мучается, и, тем не менее, снова манит Сэма пальцем, прямо у Аманды на глазах. Чтобы сделать как можно больнее, ударяя по самому слабому месту. Возможно, эта власть над ним доставляет маме особое удовольствие, благодаря которому в итоге она выходит победителем в извечной войне с Амандой.
Я выдыхаю и отпускаю Ли. Яннике уже вернулась и стоит в дверях.
- Мира, - тихо зовет она и приближается к нам, садясь на корточки. Лицо у нее тревожнее некуда. – Это потому что мама забрала Самуэля с собой в город, да? – шепчет она еще тише, будто боится, что Аманда услышит ее и рассердится. А, может быть, инстинктивно боится мамы, даже несмотря на то, что машины уже давно не видно за окном.
Я киваю в ответ на ее вопрос. В этом сомнений нет. Мама никогда не берет никого из нас с собой в город, но, изменив своим принципам сегодня, она оказывает Самуэлю большую честь. И для Аманды это не оправдать даже тем, что, как единственный мужчина в доме, Самуэль может здорово помочь с особенно тяжелыми или хрупкими заказами, которые каждые две недели приходят на мамино имя в местное почтовое отделение.
- Они должны быть всегда вместе... – говорю я, а потом добавляю, хотя знаю, что тут же пожалею:
- Мама не должна была вмешиваться и вставать между ними.
14. ЯННИКЕ
«- Салат латук, 2 уп.
- Помидоры черри, 3 уп.
- Гран Падано, 1/4 головки
- Гауда, 2 уп.
- Курица, не замороженная!
- Картошка, 3 кг.
- Хлеб со злаками, 2 уп.
- Молочн. йогурты, 4 уп. по 6 шт.»
Надеюсь, мама купит йогурты не с мюсли. Терпеть не могу изюм, который туда зачем-то добавляют. Хлеб со злаками мне тоже не нравится, все подозрительное я из него выковыриваю.
Список продуктов длиннющий и продолжается на следующей странице, но я запоминаю его наизусть, прочитав всего пару раз. Пока стою и жду, когда высохнут слезы, чтобы мама не увидела.
Я стою прямо за закрытой входной дверью и читаю, читаю без конца, пока буквы не перестают смазываться перед глазами. Я пытаюсь отвлечься. Думаю, что это поможет мне успокоиться, а сама боюсь, что мама вот-вот уедет без списка. И что нам тогда делать?
Мне так жалко Аманду. От этой мысли мне хочется плакать еще сильнее, и я начинаю читать заново, с утроенной силой, даже уже произношу слова вслух.
«- Салат латук, 2 уп.