Я поднимаю глаза и смотрю на неподвижные исполины-деревья. Далеко впереди, в конце асфальтовой дороги, стоит двухэтажный дом с нежными ореховыми стенами и светло-зеленой четырехскатной крышей. Застыв в самом его сердце, дом сливается с лесом в единое целое. Словно был здесь всегда, с начала времен.
2. ЯННИКЕ
Я сижу в саду, прислонившись спиной к Дереву, и смотрю на первые цветы, что взошли на клумбах. Они красивые, но неподвижные. Может быть, скоро сюда найдут путь бабочки. Ли будет очень рад, только если Аманда не поймает их и не проткнет булавками. Ему не нравится, когда они не шевелятся.
Я поднимаю голову, и надо мной высится шестиугольный кусочек неба, далеко вверху, за густой листвой Дерева. Я нащупываю в траве тонкую палочку, отламываю ее, чтобы идеально подходила, и, прищуриваясь, отмеряю каждую сторону неба. Все они равны. Мама очень старалась, чтобы нигде не ошибиться. Она говорила мне, что не любит математику, а сама сидела за расчетами дни и ночи напролет, рисуя странные знаки. Мы такие в школе еще не проходили.
Я сижу в саду, и вокруг меня дом. А не наоборот, как это обычно бывает. Все это чудо создала мама. Это она придумала построить шестиугольный дом с шестью комнатами, а в самом центре - сад с шестью дверями и шестью дорожками. Когда я спросила, почему именно шесть, мама ответила: «Посчитай, сколько нас. Вот тебе и ответ». С тех пор это моя любимая цифра. Поэтому я так разозлилась, когда Питер из моего класса сказал, что нет такого слова «шестиугольник», и что я все выдумываю. Почти подралась с ним. И очень удивила этим миссис Хатсон. Она ведь всегда называла меня ангелом. Но мама меня так никогда не называет, наверное, поэтому и отказалась обсуждать то, что произошло, когда ей позвонили из школы.
Однако нас не всегда было шестеро. Раньше нас было на один больше. Я очень скучаю по папе, но мама говорит, что он больше никогда не будет жить с нами. Иногда мне кажется, что кроме меня никто не помнит, что он вообще существует. Мама о нем не думает, только, когда я спрашиваю, и то отвечает не сразу, а если я очень попрошу. И всегда говорит одно: «Никогда-никогда». Остальные не скучают по нему, ведь папа он только для меня. А для них – никто, и от этого еще грустнее. Потому что ни Аманда, ни Самуэль, ни даже Мира никогда не попросят за меня пригласить его в гости. А Ли вообще видел его всего пару раз и уж точно не помнит.
Ли убежал от меня почти сразу – обратно в кухню, где Мира моет посуду. Он больше любит играть с ней. Наверное, даже когда я показываю ему бабочек, он все равно думает о том, как бы убежать к Мире. И Мира тоже любит его, даже больше, чем меня. Наверное, иногда я им даже мешаю. Но я все равно хочу показать Мире свою комнату, и комнату Ли тоже. Мира ведь была только на первом этаже, видела гостиную, кухню, ванную. Они уже полностью готовы, потому что мама позаботилась о том, чтобы у нас было все самое необходимое, когда переедем. И только потом принялась за спальни. Она говорит, что работать над ними одно удовольствие.
Я вздыхаю, но с места не сдвигаюсь и продолжаю ждать. Иногда мне кажется, что ждать я умею лучше всего. Уверена, еще совсем чуть-чуть, и Мира придет.
Дерево она тоже уже видела, когда приходила сажать цветы. У Миры это получается лучше, чем у мамы. Мама вообще не любит грязную работу. Дерево Мире, похоже, не очень понравилось. Они с мамой не очень хорошо понимают друг друга, и, наверное, поэтому Мира не видит то же, что видим мы.
Дерево – это ведь главное, что есть в этом доме. Оно растет в самом центре, и самое важное, что, его никто сюда не сажал. Оно выросло здесь само, из маленького семечка – в большое взрослое Дерево. А уже потом вокруг него построили комнаты, стены, дорожки. А крышу сверху класть не стали, только вокруг. Мама говорит, в этом и есть одно из удовольствий – поймать кусочек неба. Я протягиваю руки вверх, широко расставляю их и пытаюсь представить, каково это – поймать кусочек неба. У мамы это получилось, может быть, когда-нибудь получится и у меня.
Но вместо неба в руки мне падают зеленые листья. Все еще блестящие после прошедшего дождя. Крохотные капельки, круглые как жемчужины, искрятся на солнце, как стразы в магазине для рукоделия через дорогу от нашей квартиры. Мне всегда хотелось их купить, но мама называет такие вещи безвкусицей. Каждый раз, когда я клала в корзину прозрачные глянцевые пакетики с сотней маленьких бриллиантов внутри, она непременно замечала у самой кассы и вешала обратно на стеллаж.