- Мира? – голос Самуэля звучит немного неуверенно, словно он сконфужен, оказавшись на мамином месте. – Тут настоящая буря, но наверняка ты знаешь. Все дороги залиты, несколько деревьев упало, плюс... Ты знаешь, как плохо мама видит в темноте. Я предложил сесть за руль, но она отказалась.
Я не подтверждаю, что и у нас шторм, из-за которого отключилось электричество, и вместо этого строго говорю:
- И правильно.
Машины – не игрушки. Как и многие мальчики, он порой забывает об этом.
- Так что вы решили?
- Мы остаемся в придорожном мотеле. Тут... ничего так.
Мне кажется, что я слышу на заднем фоне гневный голос мамы, и уже легко могу представить, почему она злится.
- Хорошо. Вы приедете завтра утром? – сама не могу понять, почему у меня такой бесстрастный ровный тон, ведь я говорю с Самуэлем, а не мамой. Но на этот раз он больше похож на ее представителя, чем сына.
- Да, все дела сделаны. Только подождем рабочих, раз уж нам по пути. Мама надеется, что таким образом заставит их приехать быстрее.
Это извечная проблема – халатность нанятой мамой бригады. Хотя она всегда умеет поставить их на место, если только они не находятся по ту сторону телефонной трубки. Тогда докричаться до них почти невозможно. Впрочем, самое трудное уже позади, дом построен и отделан, и теперь на нас работают только двое, и чаще всего в качестве грузчиков.
- Хорошо, - повторяю я, снова механически. А потом вспоминаю и добавляю, как можно мягче:
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - все так же сконфуженно отвечает Самуэль и после короткой паузы отключается.
Стоит мне убрать телефон, как Ли тут же вопрошает, смотря на меня большими голубыми глазенками.
- Мама не приедет?
Несмотря на то, что он редко высказывается, он понимает абсолютно, что говорят вокруг него. Однако теперь, когда он снова называет маму мамой, я представить не могу, что творится в его маленькой голове, и как он отличает нас друг от друга.
Прежде чем я успеваю ответить, пальцы Аманды резко обрушиваются на клавиши субконтроктавы, вырывая из пианино самые низкие, гудящие звуки. Со скрежетом отодвинув банкетку, она молча выходит из комнаты и растворяется в тьме коридора. Я позволяю ей уйти, а потом отвечаю:
- Да, Ли. Но это ведь ничего страшного?
- Ничего страшного, - деловито кивает он и спрыгивает с дивана, чтобы помочь мне, когда видит, что я иду доставать матрасы, выстроенные в ряд у стены.
16. АМАНДА
Раз Виенна не ночует сегодня дома, я имею полное право спать в своей комнате и оттого охвачена сладким предвкушением. Постельного белья мне не нужно – достаточно лишь завернуться в шотландский плед и подложить самую мягкую из подушек под голову. Зажечь свечи так, чтобы они отражались в зеркале, и лежать и смотреть, как их тени растягиваются по потолку.
Мируна понимает, что мне нужно побыть одной, и дарит мне эту свободу. В ответ на услугу я невольно проникаюсь глубоким уважением к ней. Что бы я порой ни думала про старшую сестру, она понимающая и умеет сострадать. Чего никогда не дождешься от бесчувственной Виенны.
За окном все еще идет дождь, гремит гром, небо окрашивается вспышками молний в белый цвет. И именно поэтому я не включаю музыку, хотя без нее засыпаю тяжело. Однако нет музыки лучше, чем звуки крушения за окном. Своими же ушами, а не через электронные провода, я слышу, как снаружи разворачивается катастрофа, чуть менее глобальная, чем цунами или землетрясение. Как ни странно, этот хаос из дождя, ветра и грома, хаос бури успокаивает меня и убаюкивает ко сну...
Но внезапно дверь в комнату протяжно скрипит и приоткрывается. Всего лишь на пару дюймов, а потом замирает. Я приподнимаюсь на руках и с раздражением смотрю в проем, ожидая увидеть Мируну, но никто не появляется. Может быть, это Яннике? Как всегда, не осмеливается сразу войти внутрь. Или же Ли балуется. Но они уже давно спят...
Возможно, всего лишь сквозняк.
Я поднимаюсь и иду к двери, и внутри меня расцветает прежнее предвкушение. Знаю, это невозможно, но вдруг все-таки в округе есть кто-то еще, кроме нас?
Я тяну дверь на себя, и тут комната резко озаряется белым светом. Я вздрагиваю. Передо мной мужская фигура на голову выше и... Сначала я думаю, что это Самуэль, но комната снова погружается во мрак, еще более темный, чем раньше, и я больше ничего не вижу. Стою, прищурившись, и не могу ничего разобрать. Лишь смутно различаю очертания силуэта, все еще неподвижно стоящего передо мной.
- Можешь взять свечу, - внезапно раздается голос из темноты, и я снова вздрагиваю. Он точно не принадлежит Самуэлю, так как слишком низкий...