- Эм, мадам... Нельзя воспользоваться вашей ванной? – спрашивает он, сконфуженно разводя руками.
Мама пожимает плечами.
- У нас только недавно снова сломался смеситель. А поливать вас из чайника я не собираюсь.
Зная, что эти двое всего лишь грузчики и вряд ли смогут предложить помощь в ответ, она мило улыбается. И я невольно следую ее примеру. Потому что, если честно... Я не помню, чтобы у нас были проблемы со смесителем.
Гоблин изрыгает любопытную цепочку ругательств себе под нос и садится обратно в машину. Грязное пятно на его штанах чертовски поднимает мне настроение, и я едва слышно хмыкаю.
- Снова курил? – спрашивает мама, провожая машину безразличным взглядом.
- Да, - я пожимаю плечами, тоже не смотря на нее, и вместе с ней наблюдаю за тем, как неторопливо разворачивается грузовик на нашей узкой подъездной дорожке.
Мама ничего не говорит на это и идет к крыльцу, по-прежнему прижимая к груди папку с чеками и списками.
Очень мило с ее стороны не высказать гневной тирады по поводу моего поведения. Или просто оторвать мне голову, как сделала бы Мира. Впрочем, в этом и есть главное отличие между ней и мамой.
Однако, вполне возможно, что маме просто не до этого. После ночи в дешевом мотеле она особенно уставшая и даже немного рассеянная. Вплоть до полуночи она все не могла успокоиться и ходила туда-сюда, между крохотной ванной и нашей обшарпанной комнатой, находя новые причины для того, чтобы возмущенно ахнуть или с чувством выругаться. А на утро сказала, что я храплю, и потому она так и не сомкнула глаз. Я вообще-то не храплю, иначе девочки давно бы уже пожаловались, а у мамы к тому же есть привычка преувеличивать. В любом случае я сказал ей, что для своего же удобства она могла не поскупиться и взять в этой дешевой дыре два номера. Очень вежливо сказал.
Так или иначе, я знаю, что ей нужно.
- Сделать тебе кофе? – говорю я, направляясь следом.
Мама смеется своим роскошным грудным смехом и треплет меня по волосам.
- Я буду очень признательна, моя милая подлиза.
Аманда за глаза называет меня подкаблучником, но в отличие от нее я обладаю бесценными привилегиями.
Особенно после того как помог маме избавиться от крыс в подвале. Она предлагала мне карманные деньги, но в этой глуши они не нужны. К тому же я давно накопил нужную сумму. И в обмен на услугу попросил ее взять меня с собой в город, ускользнув из-под ее надзора, когда она была на почте.
Отправившись на кухню, я достаю из кармана новенький, пускай, и дешевый телефон и вожусь с задней крышкой, чтобы вставить симку.
18. ЯННИКЕ
Наконец-то! Наконец-то я увижу свою кровать! Наяву, самую настоящую! Смогу потрогать ее и даже попрыгать на воздушной перине, которую мама мне обещала!
И неважно, что я видела ее уже раз сто на маминых эскизах и выучила все линии и углы наизусть. Вместе они складываются в большого белоснежного лебедя, который спит, спрятав клюв под крыло. Изголовье - это его изогнутая шея, крылья - бортики, а у самых ног кровать заканчивается пушистым птичьим хвостом. Я знаю, что он только кажется пушистым и на самом деле покрыт белой эмалью. Но каждое перо, благодаря маме, выглядит настоящим, невесомым, как нежный птичий пух.
Я врываюсь в свою комнату, заливисто смеясь, и описываю круг вокруг больших громоздких деталей, которые, видимо, еще не скоро станут моей кроватью. Но я не унываю. Во мне столько радости, что я не могу остановиться. И сдерживаться тоже не могу, даже несмотря на то, что знаю, мама не любит, когда эмоций так много. Но сейчас она внезапно широко улыбается. Я начинаю пританцовывать, и она провожает меня светящимся взглядом, и ее улыбка так никуда не исчезает.
Как всегда, после разгрузки рабочих отпустили домой, и сборкой занимаются уже мама с Самуэлем. Они любят это дело, а я люблю наблюдать за ними. Это же как большой конструктор, только с огромными деталями.
- Это хвост, да? – восторженно восклицаю я. – А это клюв! Он покрашен в черный, как надо, посмотри, мам! Даже если его и совсем не видно!
Мама довольно кивает и щурится, прямо как кошка.
- Конечно. Я позаботилась о том, чтобы никто не посмел мухлевать.
Я улыбаюсь и сажусь рядом с ней, а она гладит меня по волосам, просматривая инструкцию, которую наверняка знает наизусть. Она же сама придумала дизайн этой кровати!
Я зажмуриваюсь в удовольствии. Мне так хорошо и спокойно... Мамина ладонь такая нежная и мягкая, что я утыкаюсь лицом в ее бок и вдыхаю аромат ее вкусных духов. Открываю глаза и наблюдаю за тем, как свет из открытого окна скользит по половицам, выкрашенным в молочный цвет. Смотрю, как Самуэль возится с винтами и гайками, рассматриваю наши отражения в зеркале на потолке...