- С ней это так не работает, Сэм. Поэтому я веду тебя на охоту, хоть ты еще так мал. Может быть, это наш с тобой последний раз.
Я замираю. Понимаю вдруг, что мне тяжело дышать, будто больше нет воздуха в легких. Отец идет все дальше, а я не могу его нагнать, не сразу нахожу силы, чтобы сделать первый шаг.
Последний раз? Это не может быть правдой... Как такое вообще возможно?..
Мне восемь, поэтому я еще не могу сдержать слез. Иду по лесной тропе, которая размывается у меня перед глазами, и ветки еще яростнее хлещут меня по щекам.
Теперь, годы спустя, я иногда пытаюсь представить себя в том же лесу, но это сложно, почти невозможно. Наш с отцом лес всегда шуршал осенней листвой, жухлой и влажной, рыжей как отцовская борода. Здесь же лес сияет ослепительной зеленью и беззвучен, точнее, беззвучны мои шаги, утопающие в изумрудном мхе.
Я проверяю очередной силок, поставленный на узкой звериной тропе, но он по-прежнему не тронут.
Я не понимаю. То ли звери здесь слишком хитры, то ли я ничего не смыслю в ловушках.
Каждый день я неустанно исследую запутанные лабиринты лесных троп, проложенные через чащу, все ищу и ищу, как охотничий пес. Но либо что-то не так с моим нюхом, либо звери в этом лесу действительно не оставляют следов.
Никого из лесных жителей я ни разу не видел живыми. Лишь трупы, свежие или сгнившие, старые кости или же червивое мясо, но никогда не живых дышащих существ. Сгоревшие птенцы в домике у дороги, выбеленный временем лисий скелет, мертвые жуки в кладезях Аманды... Даже птицы, щебечущие в ветвях, ни разу не показывались мне на глаза, словно на самом деле лишь невидимые призраки.
Я ставлю ловушки снова и снова. Сам не знаю, почему. Наверное, мной движет одержимое желание наконец встретить обитателей этого леса, которые так упорно от меня скрываются. Вначале это безобидные самодельные клетки с захлопывающимися дверцами, затем силки и петли, а теперь мне все больше хочется попробовать капканы, хотя это грубое и жесткое орудие убийства. Оно подходит для таких паразитов, как крысы, но никак не для красивых и благородных жителей леса. У нас капканы даже запрещены, но еще когда мы посещали с мамой Хиллсборроу в первый раз, я совершенно случайно набрел на оружейный магазин в неприметном закоулке, сворачивающем с главной улицы. Магазинчик был самый что ни на есть захудалый с пыльными полками и явным дефицитом, но для меня тогда показался настоящей сокровищницей. Двое бородатых мужчин в засаленных куртках у прилавка усмехнулись при виде меня, и я так и не понял, кто из них хозяин – старина Барли, как гласила вывеска, - а кто клиент.
Карманных денег у меня едва хватало, что было очевидно, даже несмотря на отсутствие ценников – их заменяли редкие таблички на растрепанных картонках, исписанные засохшим маркером. Я стоял в углу и смотрел на ржавые зубастые капканы, сваленные в кучу. Без сомнения, в этом захудалом отдаленном местечке никто не боялся нарушать закон, и, наверное, именно эта дозволенность меня и поманила. Перебирая смятые купюры и завалявшиеся в кармане джинсов монеты, я думал только о том, что капканы я уж точно не смогу сделать своими руками.
Мне не хватило пары пенсов, но один из мужчин, в охотничьих сапогах с налипшими копьями грязи, кивнул и даже похлопал меня по плечу.
- Ступай, малец. Удачной тебе охоты.
С тех пор я ни разу ими не пользовался, и они лежали в тайнике под террасой, зловеще блестя в темноте, пока не подвернулся тот случай с крысами. Их мне было совсем не жалко.
Я долго смотрю на кособокий круг проволоки, висящий над тропой, и все думаю, переместить силок или нет. Может быть, я выбрал неудачное место, и тропа не такая уж и свежая, как кажется?
Внезапно я чувствую что-то. Оно скользит по моей спине, почти ощутимое...
Чей-то взгляд.
Я резко оборачиваюсь. И успеваю увидеть какое-то движение среди стволов деревьев. Что-то крупное беззвучно ускользает в чащу, и я тут же, не думая, бросаюсь следом. Забываю обо всякой осторожности и бегу все быстрее и быстрее, чуть не скатываюсь вниз по пологому склону, поскальзываюсь на ребристой, усыпанной ветками земле.
Мне кажется, что я почти настиг неведомого зверя, но вот впереди виднеется просвет, и все ощущение погони резко исчезает. Я останавливаюсь, и лес замирает вместе со мной. Даже деревья, которые всегда покачиваются, скрипя, встают неподвижно, словно по команде. Медленно, озираясь, я иду вперед, и через несколько шагов передо мной вдруг расстилается огромное открытое пространство.