У Миры на лице странное выражение, я не уверена, что ей нравится.
- У этой лампы есть секрет, - шепчу я и подбегаю к стене. Надеюсь, это заставит ее передумать. Нажимаю вторую кнопку на выключателе. Он специально расположен высоко, так, чтобы Ли не достал.
Загорается мягкий белый свет, и лампа начинает крутиться. Хрупкие белые бабочки тут же разлетаются по стенам, и Ли радостно смеется. Только это и способно отвлечь его от волшебных обоев. Но мама не разрешает пользоваться секретом слишком часто. Только когда Ли ведет себя хорошо.
Он тут же начинает хлопать ладонями по стенам, и я поспешно нажимаю на выключатель, чтобы мама не услышала. Бабочки исчезают, и Ли растерянно оборачивается, опустив руки. Он выглядит так беспомощно... А потом видит меня замершей у стены и громко кричит:
- Янни!
Так, словно я предала его.
Ли готов заплакать, но Мира тут же подхватывает его на руки и умело отвлекает ласковым шепотом.
- Мама говорит, что он пачкает стены... - говорю я виновато, пытаясь оправдаться.
Лицо Миры мрачнеет, всего лишь на пару секунд, а потом она выходит из комнаты. А я ведь еще не закончила... Я хотела показать ей репродукции Артура Рэкхема – нашего с мамой любимого иллюстратора. Когда мама впервые показала мне их, я поверила, что это те самые картины, настоящие! Которые нам достались каким-то невообразимым чудом. Я верила, что под моими пальцами на самом деле застыла столетняя акварель. Мама долго смеялась. Но я все равно ходила весь день с полуприкрытыми глазами, прижимая бумагу, от которой пахло стариной, к щеке и представляя, что именно на ней писал мастер. Ведь откуда маме точно знать, что это было не так?
«Сон в летнюю ночь», «Ундина», легенды и сказки. Мне очень нравится «Алиса в стране чудес», но из всех мама отобрала только те иллюстрации, на которых есть деревья. Пока что она не рассказывала мне, как будет их использовать, но скоро, я уверена, мы до этого дойдем.
Я выбегаю следом и заглядываю Мире в глаза.
- Покажешь нам свою комнату? – говорит Мира, не смотря на меня. - Ли очень хочет посмотреть, правда, Ли?
Ли в этом не уверен, но кивает. Так на него действует ее милый голос. В отличие от маминого у Миры он настоящий. Когда она говорит злым голосом, я, наоборот, ее не узнаю.
- Хорошо, - я пытаюсь улыбнуться и веду ее за собой.
В моей комнате обои моего любимого цвета – нежно-голубого, как скорлупа дроздовых яиц. Но все остальное должно быть белым. Так захотела мама. И сказала, что я могу помочь с украшениями при условии, что использовать буду только белые перья. Но я совсем не против. К тому же маме нравятся мои поделки. Надеюсь, она не будет смеяться, когда я наконец осмелюсь и скажу, что тоже хочу быть дизайнером.
На полу лежит большой круглый ковер. По краям он белый, а посередине - зеленые и синие завитки прибрежных зарослей и кругов на воде. Озеро. Мама сама придумала узор. Ковер - из вискозы, и теперь это мой любимый материал. Но мама обещает, что купит на кровать пуховое покрывало, которое понравится мне еще больше. Из тех, в котором утопаешь и как будто плывешь. Я жду с нетерпением.
На окнах висят прозрачные льняные занавески. Они колышутся на ветру и вместе с ними колышутся белые перья, подвешенные за тонкие белые нитки. В центре комнаты стоит стеклянный столик, за которым я рисую или делаю поделки, когда мама хочет остаться в кабинете одна. У меня даже есть свой красивый белый пуфик, и я чувствую себя очень важно, когда восседаю на нем.
Мируна осматривается по сторонам и неуверенно говорит:
- Похоже, работы еще много...
Она не понимает моего восторга.
- Но разве уже не красиво! – подпрыгиваю я.
Мне сложно описать словами все то, что я вижу на маминых эскизах, и внимание Миры вновь ускользает.
- Ты бы видела, какую она придумала для меня кровать! – поспешно добавляю я. Но вовремя замолкаю. Почему-то мне кажется, что лучше не рассказывать Мире в подробностях.
Она, к счастью, не спрашивает. Вместо этого Мира смотрит на меня грустными глазами и тихо говорит:
- Это... не совсем твоя кровать, Яннике.
- Да, я знаю, - я поспешно киваю, чтобы не показаться глупой. Но, похоже, все равно до конца не осознаю. Иногда мама говорит, что все здесь мое по праву, потому что я ее маленькое вдохновение. Но если я слишком радуюсь, тут же напоминает, что мы уедем, и все, что мне так нравится, придется оставить здесь. «Не привязывайся», повторяет она каждые пять минут, когда особенно не в духе.