Дерево забвения [Arbre de l’oubli]

— Неизгладимая травма, — говоришь ты. — Для семьи, для города, для всей страны…

Эрве встает, пересекает комнату и смотрит в окно. Он долго стоит так, ничего не говоря.

— В чем дело?

Он вздыхает, ждет, потом оборачивается и смотрит на тебя:

— Знаешь, Шейна, любимая, тебе нечего мучиться вопросом принадлежности. Ты думаешь, что ты ниоткуда, но на самом деле ты стопроцентная американка.

— Ты хочешь сказать?..

— Просто, что нет общей меры. Когда горстка иностранцев, вооруженных куттерами, нападает на нью-йоркский квартал, оставив за собой три тысячи американских жертв, это называется терроризмом, а в ответ истребляют несколько сотен тысяч арабов в странах, никак с этим не связанных. Но когда горстка американцев, вооруженных атомными бомбами, стерла с карты два мегаполиса, оставив за собой сто пятьдесят тысяч японских жертв, это называется business as usual[50] и не влечет никакого наказания.

В этот день, Шейна, ты лишаешься дара речи. В твоем распоряжении недостаточно фактов, чтобы протестовать.

Эрве обращается с тобой как с тепличным цветком, ходячим недоразумением, почти удачным опытом в похищении души; и ты смеешься и плачешь в его объятиях. Он занимается с тобой любовью и дает тебе заниматься любовью с ним. Он впечатлен твоей библиотекой, твоим красноречием, твоими литературными познаниями.

— Но что ты будешь делать со всем этим, Шейна, сокровище? — спрашивает он тебя однажды. — Не можешь же ты всю свою жизнь учиться. Ты еще никогда не работала?

— Нет, — признаешься ты.

Ему надо ехать в Мали в январе, в связи с проектом лесовосстановления Фонда Тьюринга: десять тысяч саженцев будут посажены в районе Мопти, и его попросили быть сопровождающим врачом.

— Поедем со мной, — говорит он. — Лучше расти, чем расстраиваться.

— Жатва лучше жалобы, — подхватываешь ты, и он смеется.

Потом слова теряются, и в следующие два часа вас поглощает музыка плоти, изгибы и порывы, звуки, пот, дыхание.

— Африка будет для тебя шоком, — предупреждает Эрве в вашу следующую встречу. — Надо выехать заранее, за несколько дней, чтобы ты акклиматизировалась. Не думай, что ты сойдешь с самолета и сразу станешь сажать деревья под палящим солнцем.

— Не беспокойся, я уже видела бедность, — заверяешь его ты, вспомнив западный Балтимор.

— Да, но нет, — мягко говорит Эрве. — Да, но нет. На мой взгляд, лучший вариант использовать Буркина-Фасо как базу. Уага — приятный город, мы можем провести там два-три дня, прежде чем ехать в Мопти. Это день пути, не больше.

Этим летом ты записываешься на интенсивный курс: Африка и новая глобализация.

Что тебе нужно, красавица, так это интенсивный курс настоящей жизни.

Уже осенью ты начинаешь подготовку к путешествию. Ты полна энергии, деятельна и любопытна. Ты хочешь узнавать. Жаждешь помогать. И крепко влюблена.

— Я себя едва узнаю, — признаешься ты Фелисе.

— Дерзай, прекрасное чудо! — говорит она тебе.

Благодарности

…Жермен Аконьи, Дженнифер Аллейн, Хлое Бейкер, Клоду Баррасу, Buteo buteo, Элен Кастель, Кристиану Эггеру, Шейле на Джиг, Лилли Хаунгнихин, Сильване Мои Виршо, Ги Оберсону, Оливии Профизи, Салие Сану, Агате Джокам Томо и Алисе Уолкер за то, что поделились своими дарами;

…моему агенту Мишелю Канонидису и моим издателям Еве Шане и Пьеру Фильону за то, что много раз перечитывали рукопись и неоднократно подбадривали автора;

…Мириам Андерсон и Кате Валлиски за их поправки и предложения;

…Гарри Бернасу и Надин Эгельс за то, что одолжили мне свои истории;

…и наконец, Дани Лаферьеру, который 16 января 2019 года написал мне:

«Легба[51], бог, который стоит на грани, позволяющей переходить из зримого мира в мир незримый (туда и обратно), будет с тобой в этом году».

Выходные данные

Нэнси Хьюстон

ДЕРЕВО ЗАБВЕНИЯ