Реальность воспринималась необычайно остро. Я видела все четко и ясно, время летело пущенной стрелой и одновременно каждое мгновение плавно перетекало, давая себя рассмотреть. Монастырский двор. Темные каменные переходы. Винтовая лестница с низким закопченным потолком, очередной коридор и вот она заветная дубовая дверь.
- Иди, - он спрятал руки в рукава.
Я неуверенно оглянулась на него в поисках хоть какой-то поддержки. Вытащила футляр с ядом, замешкалась, сменила его на другой, и спрятала его в широком монашеском рукаве. Другой рукой размерено постучала в дверь.
- Войдите, - приглушенный голос из комнаты.
Дверь легко прокрутилась на петлях, без усилия, без скрипа. Тёмные каменные стены кое-где укрывали гобелены. Окно приоткрыто, в него врывается ветер, шевелит листы бумаги, лежащие перед Маркусом. Он смотрится забавно в большом пуховом платке, наброшенном на плечи от сквозняка. Если еще окажется, что он под столом в шерстяных копытцах, мой разум не выдержит. О чем я вообще думаю?
- Что? – грубовато спросил эмпат.
Он видел, что я волнуюсь. Он видел, что я тороплюсь.
- Господин… Мастер Гольт велел показать вам кое-что. Он думает это какой-то странный амулет, или артефакт, влияющий на эмоции.
Я в несколько шагов пересекла комнату и подошла к нему. Он так и не поднялся со стула облегчая мне задачу, хотя искренне удивился, когда увидел, что я ничего не положила на стол перед ним, а подхожу в плотную.
- Ну? – в нетерпении спросил Маркус.
Я сама не верила в то, что я это делаю. Мои руки словно получили собственную волю. Я внезапно схватила его за подбородок и с силой надавила на голову локтем, заставляя откинуться вбок. Полная, не слишком чистая желтоватая шея совсем близко. Оказалось легко воткнуть в нее иглу почти на две трети. И я с усилием нажала на длинный металлический стержень. Все содержимое флакона оказалось внутри эмпата.
Он попытался меня оттолкнуть, но было поздно, да и делал он это на удивление неловко. Ему мешал стол и близко придвинутое кресло, и этот дурацкий завязанный на груди шерстяной платок. Мне не составило труда одним движением скользнуть ему за спину и крепко прижав голову к себе с силой зажать рот и нос. Он сдавлено мычал, пытался вырваться, дергался, но попавшее в кровь вещество действовало удивительно быстро. Движения потеряли силу, превратившись в слабые подергивания. Руки, которыми он попытались отнять мою ладонь от своего лица, расслабились и упали на стол. Он успел меня укусить, но по мере действия снотворного, зубы его разжались, глаза закатились, и он обмяк. Чуть выждав, я отняла руку от его рта, прислушалась к звукам, доносящимся с улицы. Кажется, все спокойно. Мне казалось, мы наделали ни мало шума своей возней. Каждый звук бил по ушам, заставлял напрягаться сильнее, и сейчас не верилось, что все оказалось так просто.
Я стремительно подошла к двери, осторожно выглянула наружу и кивком головы подозвала посредника.
- Справилась? – без особого удивления спросил он, одним взглядом охватив комнату, - молодец. Теперь быстро – садись на стул у окна.