— А если у вас нет лестницы?
— Позовем кого-нибудь из села, — догадывается Кирикэ, — чтобы принесли…
— А если позвать некого?
Кирикэ испуганно садится:
— А что же делать?
— Ну, заберемся друг другу на плечи, — сердится Аристел, — что же тут непонятного?
— Заберемся друг другу на плечи, — повторяет Кирикэ и со страхом смотрит в рот суровому командиру: что тот еще придумает?
— Ладно, допустим, что забрались, а вот все равно не достаете до чердака, что тогда?
Кирикэ ошарашенно моргает.
Илие и Аристел переглядываются, пожимают плечами.
— Вот так, товарищи бойцы. Плохо соображаете, — заключает командир. — Придется вам еще побегать.
Бежит Кирикэ. Бежит Аристел. Бежит Илие.
Взят водный рубеж — та самая лужа.
Взята деревянная стенка.
Кирикэ спотыкается, летит наземь… медный шлем катится в сторону.
И вдруг они исчезают. Только что бежали — и разом исчезли. Как сквозь землю провалились.
— Ау-у! — кричит командир. — Где вы?
А они спрятались за деревянным щитом и обедают тем, что принесла им Каталина. Развернута скатерка, на ней — миска, вилки, стакан, кувшин с вином.
— Муж совсем взбеленился, — жалуется друзьям Каталина. — А что, если сейчас немножко перепроектировать?
— И не надейся!
— Запе-вай! — появляется из-за стенки командир.
По главной улице села строевым шагом, в полной выкладке, с командиром впереди, маршируют Кирикэ, Аристел и Илие. Сзади тащится телега с пожарной помпой.
Бравые наши герои поют:
К воротам и заборам выходят люди. Рядом с пожарниками маршируют мальчишки. Вырвался шарик из рук деда Хулудца, посапывающего на лавке, и присоединился к славным пожарным. Только теперь он уже не голубой, а оранжевый.
Жена и дети Аристела догоняют процессию.
— Аристел! — волнуется жена. — Что с тобой? Куда тебя!
— В армию! — шутит кто-то.
Это еще больше пугает бедную женщину.
— А я?! А мы?!
— На месте — шагом марш! — командует главный пожарник.
Навстречу честно́й компании бежит уже знакомая нам женщина в белом халате — медсестра Дада.
…Сельский пруд.
«Алло, алло! — беспокоится рация. — Как там насчет рыбы?»
Илие стоит на берегу с двумя удочками.
Аристел то и дело ныряет, пытаясь поймать рыбу руками.
Кирикэ заплыл на середину пруда верхом на лошади и погружает в воду сеть на длинной жерди — так называемую «хватку».
Командир-пожарник расхаживает по берегу под руку с Дадой. Он — в плавках, она — в купальнике. Оба увлеченно беседуют.
— Да что вы говорите? — удивляется он.
— Представьте себе! — настаивает она. — В Париже! Вместе с трактором!
— Что ж он, так и ездит на нем по всем ихним авеню?
— Не знаю… говорят, там левостороннее движение.
— Левее, левее ныряй! — командир отвлекается от интересного разговора и дает указания Аристелу.
— Сам ныряй! — огрызается шепотом Аристел. — Поймал что-нибудь, Кирикэ?
— А ты?
— Ничего, до вечера еще есть время, — утешает обоих Илие.
— И что за женщина! — возмущается Кирикэ, вытягивая из воды пустую «хватку». — Двенадцать детей родила, а тринадцатого без рыбы не может…
— Откуда здесь взяться рыбе! — жалуется Аристел, отдуваясь. — Здесь по вечерам больше тракторов купается, чем людей… Слушайте, у меня идея! Что, если взять селедку да отмочить ее хорошенько?..
— Идея прекрасная, — саркастически замечает Кирикэ, — только где ты возьмешь селедку?
— И то правда…
— Постойте, не она ли это орет? — Кирикэ поднимает голову.
— Это ее муж орет, — сообщает Илие. — Вон он, бежит сюда! Прямо из Парижа…
И верно: по дороге очертя голову несется мужик в ярком полосатом костюме. Типичный парижанин.
— Девка! Опять девка! — в отчаянии кричит мужик и, не останавливаясь, бросается в пруд.
— Утопиться хочет, дурак! — комментирует Илие.
— Ничего, сейчас я его подцеплю… — Кирикэ направляет лошадь к тому месту, где исчез под водой несчастный отец тринадцати девочек.