— А то кто же? Ты последним прибежал!
— А откуда я мог знать, что я последний?
— Да потому что после тебя опять начали разбегаться!
— А я при чем? Я за калачами стоял!
— Тебя не про это спрашивают, — объяснил кто-то третий. — Тебя спрашивают, не видал ли ты Митаке.
— А разве его нет? — удивился Стай. — Митаке, разве ты не здесь?
— Три минуты прошло, — напомнил водитель, но от него отмахнулись: гам поднялся страшный, все взялись за Стая.
— Видали?! С неба свалился! О чем ты думаешь? Битый час задыхаемся здесь, и все из-за твоего Митаке… Видел ты его или нет?
— Кого? — на всякий случай удивился Стай.
— Митаке!
— А разве…
— Я видел! — внезапно выкрикнул Ион Кэсоае и сам, кажется, растерялся от своих слов. Он как будто не слышал всего, что говорилось, вернее, кричалось раньше.
Общее раздражение обратилось на него.
— Что ж ты пришипился, киноварщик?!
— А что я…
Пошла ругня по второму кругу.
— Одна минута осталась! — возгласил водитель.
— И где же ты его видел?
— Перед «Вселенной»! — брякнул Ион.
— Что еще за вселенная? — удивился Стай.
— Универмаг, — растолковали знатоки. — Универсальный магазин.
— То есть как?! — возмутилось общество. — Мы тут давимся, а он…
— Оставить его к черту! Поехали!
— Жалко старика…
— Мало ли что старик!
— Знать бы, что так задержимся… у меня как раз очередь подходила!
— Тихо! — неожиданно мощным голосом рявкнул тощий человечек. — Где он, говоришь?
— Перед «Вселенной».
— И что делает?
— Сидит на камне и разглядывает витрину.
— Что, что? — опять заволновались пассажиры. — Сидит?!
— Цыц! — окрысился тощий и снова принялся допрашивать Иона: — Он что, купить что-нибудь хочет?
— Откуда мне знать?.. Я взял киновари и побежал, а он сидит и рассматривает витрину.
— Рехнулся! — уверенно заключил кто-то. — Пускай сидит… Семеро одного не ждут!
Дискуссия возобновилась. Одни предлагали немедленно ехать, другие, более человеколюбивые, советовали все же послать кого-нибудь за свихнувшимся стариком.
В этот самый момент виновник всех тревог появился на пристанционной площади, волоча на плече… Что бы вы думали? Барабан!
Автобус давно тронулся, а народ все не мог успокоиться:
— Зачем тебе эта штука, Митаке?
— У тебя же в роду ни одного музыканта не было!
— Не было, а теперь будет.
— Да ведь все равно играть не с кем! Оркестра-то нет!
— Может, он организует…
— А на трубе кто будет играть, Митаке?
— Старуху научит!
— Тогда надо было и трубу купить!..
Люди повеселели, смеются, подкалывают старика, а он и бровью не ведет. Везут домой — и ладно…
Однако все это предыстория. История началась чуть позже.
— Точно, с глузду съехал! — решило село, когда в ту же ночь во дворе Митаке загрохотал барабан. Да не на шутку: бум! бум! бум!
Послушали — рассердились.
Соседи приникли к окнам, бросились к заборам, один, особенно пылкий, попробовал даже вырвать у старика колотушку, но Митаке не дрогнул: сидит себе у двери на низеньком стульчике и стучит так, что впору оглохнуть, — бум! бум! бум!
У нас какой народ? Всему удивляется и ко всему привыкает. Это даже удивительно, к чему только не привыкает. Решили так: Митаке пробует покупку. И бог с ним, пусть пробует, скоро самому надоест. Решили — и пошли спать. Каково же было общее удивление, когда через три дня барабан Митаке снова загрохотал, и снова — в полночь! Бум! Бум! Бум! Прошло еще несколько дней, и опять из темноты донеслись яростные удары. И ведь это даже музыкой не назовешь! Спать нельзя — и слушать нечего!.. Люди к нему так и этак: нехорошо, Митаке, у всех дети, завтра нам на работу, постыдился бы… Все напрасно.
Пошли к председателю.
Председатель — к сторожу:
— Доставить его сей же час в сельсовет!
Поговорили как положено, строго, но с уважением к старости. Прошло еще сколько-то времени — опять грохот: бум! бум! Колотит Митаке в барабан что есть силы, потом, когда всех растормошит, забирает инструмент и исчезает в доме, чтобы через некоторое время опять поднять на ноги все село. Начал грохотать и среди бела дня, по утрам и вечерам: бум! бум! бум!.. Привычка привычкой, а иные от этого громыханья вскакивали с постелей. Псих, ясное дело! Одни сумасшедшие — сами себе сумасшедшие, другие — готовы мир на попа поставить. Надо искать выход. Но как его найдешь, если главного никто понять не может: зачем Митаке терзает барабан?
— Я, кажется, догадываюсь, — шепнул однажды жене учитель физики, который по призванию занимался частным сыском.