— Мне это не интересно.
— Почему же? Думаешь, я бы сунулся сюда, не разнюхав, что и как?.. Помнишь, ты рассказывала о приморском местечке, куда ваши мужики ездят но воскресеньям? Так вот, мне тоже довелось там побывать. И от кого же, ты думаешь, я услышал про тебя? От маэстро, да-да! И нечего сверкать глазами: во-первых, если я кого и боюсь на свете, то это не тебя, а во-вторых… словом, я не стал ему рассказывать о твоем прошлом… пока. Если по правде, так мы вообще с ним не разговаривали… просто у меня всегда ушки на макушке. Их было человек шесть, они дули пиво, и тут один говорит: пора, меня Глазунья ждет. Представляешь? Я чуть кружку не выронил. Эге, думаю, да ведь это же она, моя голубка, Алабала! И так захотелось увидеть тебя. И я решил: хоть под землей, да найду!
— Лучше бы не нашел…
— Мда… слишком уж ты порядочная стала для этого грешного мира… Но постой, дай досказать. В глаза мне смотри!
— Оставь меня… вода уходит.
— Не вернется больше?
— Не думаю… надеюсь, что нет.
— Тогда продолжим. О чем, бишь, я?.. Ах да! Так вот, рыбачки ушли, а я остался. Мне нужно было еще кое-что выяснить, кое с кем поговорить… в частности с буфетчиком — он знает всех в окрестности… знает даже, какое кольцо купил тебе суженый. Ведь вы там играли свадьбу, моя незапятнанная, верно?
— Там… это был, можно сказать, первый счастливый день в моей жизни.
— Ну еще бы! Быть той, кем ты была, и вдруг подловить такого дурака рыболова, который с закрытыми глазами просит твоей руки!.. Буфетчик рассказывал, что ты очень веселилась в тот день. Небось радовалась, что расстаешься с нашей рисковой жизнью? Ты хоть меня вспоминала? Вспоминала, как мы с тобой резвились?
— Я была счастлива в тот день.
— Прекрати таскать это корыто! Не мельтеши, раздражаешь! Вода сама уйдет…
— Доски гниют… их надо протереть насухо.
— Черного кобеля не отмоешь добела. Вот я и думаю: нехорошо, что ты обманываешь мужа. Некрасиво. Он-то, наверно, девицей тебя считал, студенткой какой-нибудь, а? Давай откроем ему глаза! Давай расскажем, как ты валялась со мной, с Филей, с Дригом, Джеком, со всяким, кто попросит…
— Перестань, прошу тебя…
— Эх, Алабала, не видишь ты своей выгоды! Ведь я тебе же помочь хочу. Конечно, порядочную муж не отпустит, будет возражать. А мы его — мордой в грязь! И поедем!.. Я же говорил, Филя очень обрадуется…
— Прекрати!
— Зубки! Зубки показывает! Узнаю мою Глазунью! Только, пожалуйста, без слез. Ты ведь знаешь, я не выношу нытья. Прибереги нервы для маэстро. А я от бабьего скулежа слабею, мне это без радости… Куда?!
— Выйти хочу.
— Зачем?
— Посмотреть, как там мостки…
— Имей в виду… без глупостей! Ты меня знаешь! Надо же, не прикоснись к их кровати! Нет, меня на мякине не проведешь, я все эти штуки наперед знаю… Почему долго?
— Вода натворила бед.
— Это и дураку понятно, что без ущерба не могло обойтись. Подожди до рассвета, пока развиднеется, потом разберешься, что и как. Но я вижу, ты себе выдумываешь дела, лишь бы не оставаться наедине со мной, с голой, так сказать, правдой. А я так или иначе решил дождаться твоего мужа… Как полагаешь, скоро он приедет?
— На заре… вода сходит быстро, чего им задерживаться… рыба тоже отойдет от берегов.
— Так вот, моя радость, чтобы не скучать, придется тебе разделить со мной это великолепное ложе. Разумеется, я понимаю, что беру грех на душу, но, в конце концов, грехом больше, грехом меньше… иди сюда, Алабала. Приказываю!
— И не надейся.
— Иди!
— Я лучше повешусь.
— Смотри, как бы я сам тебя не повесил… ну!
— Ты еще ответишь за милиционера.
— Угрожаешь?
— Просто напоминаю.
— Не твоя печаль! Иди сюда… Неужели забыла ночи бессонные, ночи безумные?
— Забыла.
— А я напомню. Ты — мне, а я — тебе. Напомню, Алабала!.. Еще не вечер, жизнь еще не кончилась. Плыви, моя гондола, озарена луной! Пройдет месяц, максимум два, и я снова буду гулять, как прежде… и гад буду, если тебя не вытащу на свет… к жизни! Ну… иди же ко мне!
— Пусти руку!
— Тогда по-хорошему!
— Серый, хоть раз в жизни пожалей меня… Что было — прошло. Если ты ко мне прикоснешься, я убью себя. У меня есть муж!
— О да! У вас любовь! Он любит тебя, а ты его!
— Я — люблю…
— И на здоровье! А пока — прощальный бал! Иди ко мне!
— Ты плохо шутишь. Я на все способна, ты не смотри, что я стала тихая.
— Считаю до трех… я ведь тоже только на вид добрый.
— Хоть до тысячи! До миллиона!
— Смотри… я начинаю сердиться.