Дада в растерянности…
Аристел подъезжает к воротам барабанщика Кирикэ. Жена Кирикэ выбивает ковры. Лицо ее раскраснелось, блузка расстегнута.
— Кха… — остановив лошадь, Аристел деликатно кашляет, но жена Кирикэ делает вид, что не замечает его.
Зато сам барабанщик моментально выглядывает из окна и тут же появляется на пороге.
— Привет! — невнятно говорит он, дожевывая бублик, и берет с завалинки барабан. — Куда едем?
— Нет, не выйдет! — внезапно взрывается его жена. Одной рукой она хватается за барабан, другой — достает с веревки форменный китель с орденами. — Не надейся смыться! Зря я, что ли, к отцу бегала?.. Надевай!
— Не надену! — сопротивляется Кирикэ. — Все знают, что я не воевал! Все! Куда я полезу без очереди?!
— Наденешь! — жена грозно надвигается на Кирикэ. — Уже все село запаслось помидорами на зиму…
— Не надену! — отбивается Кирикэ и, видя, что другого выхода не остается, применяет военную хитрость: бросается на шею жене и звонко целует ее прямо в губы.
Опешив от неожиданности, она роняет китель и невольно поднимает руки, чтобы обнять мужа, но он уже подхватил барабан и благополучно проскочил с ним через узкую калитку.
— Гони! — кричит он отчаянно, переваливаясь в телегу.
Аристел нахлестывает лошадь.
Отъехав на безопасное расстояние, Кирикэ облегченно вздыхает и неожиданно говорит, без всякой связи с предыдущими событиями:
— Я слышал, ему девяносто девять…
— Кому? — не понимает Аристел.
— Деду Хулудцу…
На лавочке у своих ворот дремлет старый-престарый дед Хулудец в ветхой бараньей шапке. Рядом с ним-узловатая палка, в руке — голубой воздушный шарик…
— На кой черт тебе сдался старик? — качает головой Аристел. — Ты знаешь, куда мы едем?
— Куда?
— Углы спрямлять!
— Углы? Мы ведь мостик еще не закончили. Ну, порядочки… — Кирикэ машет рукой и, тут же забыв, о чем говорил, кричит кому-то: — А ты, Григ, чего зенки вылупил?
Григ, их бывший приятель, стоит за оградой, смуглый, худенький — одни глаза… Внезапно он перепрыгивает через ограду, срывает с Аристела тромбон и дует, дует в него… Тромбон издает долгий тоскующий звук.
Аристел решительно отбирает инструмент у Грига.
— Ну дай, дай поиграть! — умоляет тот. — Душа горит! Не съем же я твой тромбон!
— Ага, пронюхал, что мы едем играть! — разыгрывает его Кирикэ. — А ведь не верил, что нас пригласят. А теперь — дудки! Без тебя обойдемся! Отойди, предатель!
Григ чуть не плачет. Кирикэ украдкой подмигивает Аристелу:
— Слушай, а может быть, все же возьмем его, а? Давай, Григ, беги за кларнетом!
— Сгорел его кларнет! — доносится со двора спокойный женский голос.
— Здравствуйте, дядя Аристел!..
Это Ионица, прелестная дочь толстяка Грэкилэ. Она идет в поле, на плече у нее тяпка. И платьице переменила — настоящий одуванчик!
От стеснительности она уже в третий раз здоровается сегодня с Аристелом.
— Добрый день, Ионица, — приветливо отзывается Аристел. — Скажи, а эту песню ты слыхала?
Тромбон выводит мелодию старинного молдавского романса, полную грусти и нежности. Тихо-тихо сопровождают ее легкие удары барабана. Григ хватает из телеги трубу и подхватывает мотив.
На глазах у него слезы.
— Ну как? — самодовольно спрашивает барабанщик девушку. — Слыхала ты что-нибудь подобное?
— Не слыхала, дядя Кирикэ, — краснеет Ионица.
— Ты вот что… — Кирикэ по-отечески обнимает ее за плечи, — Когда на тебя смотрит парень… ты не красней, хорошо?
— Хорошо, дядя Кирикэ.
— Ну, а если он тебя поманит пальцем… вот так… ты не робей, подойди к нему, ладно?
— Ладно, дядя Кирикэ.
— А если он уведет тебя в поле и пообещает подарить луну, ты не бойся, Ионица, договорились?
— Договорились, дядя Кирикэ, — отвечает она и смотрит на него своим чистым взором.
Кирикэ не выдерживает ее взгляда, кидается на Грига, выхватывает у него трубу и в ярости кричит Аристелу:
— А ты что смотришь? Где остальные? Где Илие? Где Каталина? Или они тоже дезертировали, как проклятый трубач?!
— По утрам они всегда ждали нас здесь… — Аристел показывает на большой камень у пруда, раскинувшегося невдалеке.
— Вот увидишь, мы одни останемся! — кричит Кирикэ и хочет сказать еще что-то, но…
С грохотом и воем несутся по берегу пруда «черные ангелы» — четырнадцать мотоциклистов в куртках и касках, с надвинутыми на глаза очками. Только на этот раз за спиной у каждого сидит по девушке — все как на подбор блондинки с развевающимися на ветру волосами.