— А если бы, — начала я фразу и не договорила. Если бы ему были дороги обе девушки вместо того, чтобы разрываться между двумя, если бы он любил обоих? Даже не так, дорожил обоими? Что тогда? Внутри стало тепло, и я почти ощутила, как качнулись мои деревья в такт.
Мне были дороги и Сайрус, и Гор. Больше, чем кто бы то ни было в моем родном мире. И я не хотела, чтобы кто-то из них погиб.
— Как уходят маги? — спросила я витающую в облаках настоятельницу. Она очнулась, посмотрела на меня, понимающе улыбнулась:
— По-разному, деточка. Одни погибают в поединках, другие — на войне. Третьи — от старости, — Нототения всплеснула руками, будто демонстрируя, что и ее день — не за горами. — А те, кто хочет уйти — растворяются в небе, земле, воде или огне — все зависит от стихии, к которой они принадлежат. Ты же знаешь из классов, что в каждом из нас есть доминирующая стихия? — хитро посмотрела на меня Нототения.
Нет, я не знала. Видимо, пропустила, пока бегала по казематам или продавала путевки у себя дома, одновременно воюя с деревьями.
— И какая же моя? — задала я ожидаемый вопрос.
— Воздух, деточка, воздух, — отозвалась Нототения, — и земля в равных долях.
Перед внутренним взором пролетели плещущиеся в небе кроны и медленно пробирающиеся вглубь корни.
— И огонь твоего сердца, — закончила сестра, а я окончательно запуталась. Так мне поджечь себя или топиться?
Корни деревьев растают в земле,
кроны — пусть ветер уносит,
стволы и ветви сгорят в огне
моего горячего сердца.
Песня-образ пронеслась в моей голове, и меня снова качнуло в сторону кровати. Только не новый приступ, но боли и напряжения ничто не предвещало, я ощущала себя настолько легкой, как никогда, будто вовсе невесомой.
— Спи, дитя, — Нототения коснулась моего лба своей морщинистой рукой, и я оторвалась от земли и покинула мир сомнений и печали.
— Мари, переселите Лаби в ее старую комнату, она ведь не занята? — уточнила настоятельница.
— Нет, матушка, свободна, — отозвалась та.
— А Олянку перенесите к ней.
— Как она? — с сочувствием спросила Мариэтта.
— Там будет видно, — изрекла сестра Нототения. — Но в любом случае лучше ее изолировать.
— Вы боитесь слухов или разрушений? — осмелилась спросить сестра.
— И того, и другого, Мари, — вздохнула настоятельница.
— Тогда, может…
— Нет, она под нашей защитой, наша воспитанница, и мы не отдадим ее костоломам Коллегии.
— Вы полагаете, исследовательский отдел остался?
— Мари-Мари, — вздохнула Нототения, — власть меняется, но некоторые вещи остаются неизменными. Любой власти нужны сильные маги. И они ни перед чем не остановятся, чтобы их заполучить.
— Даже Сайрус?
— Сайрус еще молод, но и его впереди ждет долгий путь принятия решений и ошибок. К тому же, ему придется считаться с мнением остальных.
Глава 15
— Олянка, ты слышишь меня? — позвал мягкий голос, и я открыла глаза. В первый момент мне показалось, что я снова вижу сон. Потому что Сайрус никак не мог сидеть у моей кровати в маленькой комнатке общежития и держать меня за руку. На нем красовалась очередная жилетка, расшитая синими птицами. Я засмотрелась и не сразу сообразила ответить.
— Лен?
— Да, слышу, — я с сожалением оторвалась от созерцания птиц и встретилась взглядом с магом.
— Как ты себя чувствуешь? — вежливо осведомился он, а я пожалела, что передо мной не Гор, который не соблюдал все эти формальности и говорил то, что думает.
— Живой, — отозвалась я, с удивлением понимая, что чувствую себя отдохнувшей. — А где Гор?
— В Альде, — отозвался Сайрус, поморщившись. Похоже, они так и не нашли общего языка.
— Прощается с Даральдой? — напряглась я.
— Нет, успокойся, — покачал головой Сайрус и снова как-то странно посмотрел на меня.
— Как там мои деревья? — удалось мне спросить почти буднично.
— Удивительны, — искренне отозвался Сайрус.
— Зачем ты пришел? — Мне было больно его видеть. Вежливый и отстраненный, принимающий решения за меня. — Чтобы убедиться, что я не покончу жизнь самоубийством?
— А ты хочешь? — вопросом на вопрос ответил Сайрус, и я не нашлась, что сказать. Конечно же, я не хотела. Но если они мне не оставят выбора, или выбора не оставят их деревья, я кажется исполню пророчество короткой песенки, что прозвучала у меня в голове.
— Как часто у тебя приступы? — спросил он.
— Раза два в сутки, а что?
— А всплески силы? — не унимался он.