— Бог ты мой! Эй, Каз?
Он продолжал рыться в машине и бормотать себе под нос — даже головы не повернул.
— Флоон!
Наконец он меня услыхал и сердито оглянулся через плечо. В руке он что-то держал, но загораживал от меня корпусом. Мне же не терпелось сказать ему, увидеть его реакцию.
— Чего тебе надо, Маккейб? — огрызнулся он как-то слишком уж громко; голос его был полон нетерпения и ненависти.
Наставив на него, будто пистолет, палец, я ответил ему таким же тоном:
— Не смей так со мной говорить, слышь, ты, говно? Посмотри на веранду. Ну-ка взгляни туда. — И я резко выбросил руку в ту сторону. Что угодно — лишь бы этот гад посмотрел туда.
— Что ты сказал?
— Посмотри на веранду, Флоон.
— Не могу. Мне надо…
— Ну все, позабавился — и будет с тебя. Вытряхивайся из машины. Двигай сюда…
Я направился к нему, но он оказался проворнее. В его руке вдруг оказался новый пистолет, который смотрел прямо на меня. Откуда он его взял? Но это почти не имело значения — то, что ему предстояло увидеть, было куда как сильнее пистолета.
— Не подходи, Маккейб!
Я отступил назад, поднял руки вверх.
— Будь любезен, взгляни на веранду.
Он неловко выполз из машины. Все это время пистолет оставался нацеленным мне в сердце. Только снова встав на землю, он все же взглянул, куда я ему указал. Незнакомец, стоявший рядом с Джорджем, наблюдал эту сцену отстраненно, с каким-то абстрактным любопытством. Происходившее явно его забавляло, но не настолько, чтобы пробить броню его невозмутимости.
Эти двое наконец-то посмотрели друг на друга. У меня при виде этого мороз подрал по коже — к моему удивлению, выражение на лицах обоих ничуть не изменилось. Молодой, казалось, смотрел не без интереса, но настороженно. Старший был просто зол.
— Ты что, не узнаешь его? Бог ты мой, даже я узнаю. Не может быть, чтобы ты его не узнал, Флоон? Это ведь ты. Это ты молодой.
— Я знаю. Я понял, что он здесь, как только увидел вмятину на машине. Потому и стал в ней копаться — знал, что это моя машина. Я всегда держал этот пистолет под пассажирским сиденьем. Прилепил его туда скотчем в тот самый день, когда пригнал машину домой от дилера.
Я вспомнил, как Флоон говорил мне в Вене, что это мы с Джорджем дали ему то перо, когда он был молодым, и после этого все изменилось. Я вспомнил, как Джордж сказал, что Флоон его знает со времен своей молодости.
Джордж в сопровождении тридцати-с-чем-то-летнего Каза де Флоона спустился с веранды и зашагал к нам. Ни один из Флоонов, похоже, не интересовался другим. Их ледяное спокойствие при этой встрече поразило меня. Потом я сообразил, что спокойствие это было, в общем-то, односторонним — ведь Флоон-младший никак не мог знать, кто такой этот седовласый старик с пистолетом в руке. Потому что, если посмотреть в зеркало и попытаться представить, как ты будешь выглядеть через три десятка лет, вряд ли твое воображение попадет в точку. Мое вот не попало, когда я впервые увидел себя в зеркале в Вене.
Но в головоломке Флоона было одно неизвестное мне звено, которое вот-вот должно было проявить себя и изменить все.
У молодого человека была такая же пышная шевелюра, как и у Флоона (только каштановая), армейская выправка и короткие толстые руки. Но окончательно их сходство закрепил голос — точно такой же.
— Отец? Почему ты здесь? — сказал Флоон Флоону. Молодой старому.
Сцена теперь была целиком в их распоряжении — остальные превратились в софиты, освещающие начало их представления.
Старый Флоон ничего на это не ответил, только пристально разглядывал себя молодого, словно пытаясь уяснить, чего тот добивался. Пистолет он держал уверенно, по-прежнему целясь в меня. По виду это был «вальтер-ППК». Жуткий пистолет. Жуткий тип.
— Я тебе не отец.
Не обращая внимания на эти слова, молодой Флоон шагнул вперед и разразился тирадой:
— Ты обещал оставить меня в покое на два года, отец. Через два года. Мы с тобой об этом договорились, ты сам согласился. Но еще и шести месяцев не прошло. Зачем ты сюда заявился?
В его голосе кипела злость. Казалось, подойди поближе — и тебя обварит эта ярость, которая никак не соответствовала выражению его лица — пустому, равнодушному, безмолвному.
— Я тебе не отец! Неужели ты сам этого не видишь?
— Я вижу, что ты нарушаешь условия нашего соглашения. Это так на тебя похоже. Ты презренный тип. Тебе это известно, отец? Оба вы с матерью презренные типы. Пожалуйста, отойди от моей машины. — Он смерил старика взглядом — так смотрит парень на девушку, оценивая ее. Его взгляд остановился на пистолете. — Где ты взял этот пистолет?