В зале слышится смех.
Королева зовет короля.
— Король! Король, иди сюда! Куда ты запропастился?
Пиф-паф! хлопает выстрел.
Король с ружьем за плечами появляется над ширмами. Он недоволен, что ему помешали охотиться. Он не желает покупать брильянты для королевы.
— Моя милая, — говорит он, выпятив животик, — вчера утром вы взяли у меня пятьсот тысяч франков на новое платье, вчера вечером я дал вам триста тысяч на новые башмаки. Еще сегодня вы выпросили у меня пять франков для голодающих ребят Парижа. У меня больше нет денег!
— Ого! — кричат зрители. — Пятьсот тысяч на платье и пять франков для голодающих ребят! Ах вы подлецы!
— Молчите, друзья, — говорит Полишинель в публику. — Посмотрим, что будет дальше.
Дальше — королева плачет, визжит и падает в обморок на руки графини.
— Вы изверг, вы чудовище! Вы уморили вашу прелестную жену! — говорит графиня королю.
— Voilà, — говорит Полишинель, — если бы это была моя жена, я бы ее вздул!
Но король плачет и раскаивается. Он обещает купить брильянты.
Королева приходит в себя и гордо удаляется с графиней.
— Министр, министр! Иди сюда! — зовет король.
Прибегает толсторожий министр с лентой через плечо.
— Что угодно вашему величеству?
— Достань два миллиона, чтобы я мог купить королеве брильянты! — кричит король.
— Ваше величество, у нас в казне нет ни гроша! — вопит министр.
— Какой же ты, к чорту, министр? — сердится король. — Достань мне деньги, как знаешь. А я пойду поохотиться.
Пиф-паф! — хлопает выстрел.
Пузатый министр в отчаянии мечется над ширмами. Он чешет затылок, выставляет вперед толстый подбородок и, пригорюнившись, подпирает рукой красную щеку. Откуда достать два миллиона?
— Тру-ля-ля, тру-ля-ля, небо — вам, а мне — земля! — слышится веселая песенка, и появляется кардинал в красном атласе, с бутылочкой в руке.
— О чем ты горюешь, министр? — спрашивает кардинал. — Ведь у нас есть наш добрый французский народ! Пожми да потряси его хорошенько — не два, а четыре миллиона вытрясешь. Налог на хлеб, налог на воду, налог на воздух, которым дышит народ… Посчитай, сколько новых налогов можно ввести! А мы будем есть и пить, во дворце роскошно жить…
— Твоя правда, — отвечает министр. — Я придумаю новые налоги и соберу два миллиона с французских мужиков.
И оба друга, обнявшись, пляшут и поют:
— Вот мерзавцы! — говорит Полишинель. — А не пора ли мне расправиться с ними? — И, подняв дубинку, он бросается на танцоров.
— Ай! Ай! — кричат они. — Кто это?
— Это ваш добрый народ, — отвечает Полишинель и колотит министра. — Вот тебе за налоги! А тебе за небесное царство!
Дубинка щелкает кардинала по голове.
— Отколоти их как следует, Полишинель! — кричат зрители.
Полишинель не дает спуску негодяям. Вот уже король, королева и графиня Полиньяк вмешались в схватку. Пестрой вереницей мечутся они над ширмами и ловят Полишинеля. Куда там! Гикая и вереща, он раздает полновесные удары направо и налево.
— Вот тебе за голодающих ребят Парижа! — Он щелкает королеву по лбу. — А тебе — за твою охоту! — Он колотит короля. — А тебе — за брильянты! — Он бьет графиню Полиньяк.
Враги сражены. Жалкие куклы лежат на краю ширм, свесив вниз свои деревянные головы, а над ними ликующий Полишинель, простирая ручки к зрителям, говорит торжественным голосом мэтра:
От грома рукоплесканий гудят старые стены замка. Мне вспоминается гул горной лавины. Сквозь этот грохот я слышу молодые, взволнованные голоса, бряцанье оружия и чей-то задорный выкрик, подхваченный десятками глоток:
— Да здравствует Полишинель, друг народа!
Я узнаю голос, который первый крикнул: «Да здравствует Полишинель!» — это голос коренастого Жака.
Ах, Полишинель! Что жалкая слава Тартальи, Фауста и синеглазой Геновевы перед твоим сегодняшним триумфом! Ты завоевал суровые сердца бойцов за свободу. Ты обрел свое настоящее, славное имя — Полишинель, друг народа.
Сам огромный Шарль Оду пожал твою маленькую деревянную ручку в трепетном мерцании свечей, под звон оружия и крики:
— Долой тиранов! Да здравствует свобода!