И был разоблачен[1].
А поэт Анатолий Фиолетов не нашел другого применения своим силам, как служба в сыскной полиции.
Есть, конечно, разница между службой в охранке и работой по уголовному сыску.
И в службе по розыску грабителей и уголовных преступников есть большой элемент гражданской доблести и мужества.
Но вряд ли такая служба в какой-либо мере соприкасается со служением Музам.
И не ближе ли душе поэта другая формула поэтической души, формула, возвещенная поэтом А. С. Пушкиным.
Поэт должен быть независим, но, очевидно, есть эпохи, когда эта независимость, в силу давящего массового психоза, переходит в другую крайность, и тогда поэт становится рабом и этих масс и своих собственных страстей.
И увлеченный общим течением он из восторженного служителя красоты, из певца вечности превращается в последнего из последних, падает так низко, как не падет ни один из средних, уравновешенных, мещански-мыслящих людей.
Он ходит по притонам, разыскивает воров и убийц и подвергает свою драгоценную жизнь самой страшной опасности.
И гибнет.
Анатолий Фиолетов погиб именно такой смертью. Жаль юноши.
И пусть его смерть будет последней жертвой безвременья. И предостережентем для тех, кто не ввергся еще в пучину незадачливой и жестокой жизни наших дней.
Театральный день. – Одесса, 1918. – № 185, 17 (30)-18 (1 дек.) нояб. – С. 4–5.
С. [Ставропуло]
О мальчике, который любил Андерсена (Памяти Анатолия Фиолетова)
Эта смерть вызвала общее сочувствие. Он был поэт. Он был молод и, несомненно, талантлив. И оказалось так, что служил он инспектором уголовно-розыскного отделения, а убили его грабители из-за угла.
Когда началась революция, все общественное и прогрессивное бросилось создавать из участков – комиссариаты и заменять полицию – милицией. Я был тогда заместителем комиссара и управлял одним из центральных районов. Моим непосредственным начальником был профессор, а в качестве помощника, вместе с другими студентами, был прислан и Фиолетов. Я покинул комиссариат через две недели, Фиолетов остался. Впоследствии я узнал, что он служит в уголовно-розыскном отделении.
Что побудило его заниматься шерлок-хольмством? Жажда опасностей? Тайна, которой облечены преступления и преступники? Не будем отгадывать и объяснять. Вряд ли этого хотел бы сам Фиолетов. Отгадки, объяснения, как все, что относилось к разуму, пугали его при жизни.
Его идеалом было казаться ребенком, ласковым и потерянным в большом городе мальчиком. Оттого писал он о лошадях, об яблонях и грушах, о звездах и месяце, обо всем, что пленяет взор заблудившегося среди странных и страшных людей – кроткого и тихого мальчика.
Оттого он очень любил Андерсена и китайцев. Фраза из андерсеновского «Соловья»: «В Китае живут китайцы, и их император – тоже китаец», – приводила его в восторг, который он радостно и неуклюже пытался выразить. Эти увлечения были понятны: в китайцах он чувствовал нежных и хрупких детей, а в Андерсене – доброго и опытного в этом запутанном мире любящего детского «дядю».
Почему-то мне кажется, что если бы Фиолетова спросили о надгробной эпитафии, которую он желал бы, он ответил бы: «Напишите на моей могиле: „Это был добрый мальчик, который очень любил Андерсена“». А подумав, прибавил бы: «И лошадей».
Был он в этой жизни, «в канаве» этой жизни тем «угрюмым колокольчиком», о котором писал: были у него печальные глаза, и морщинистый лоб, и его странное молчание, и его безнадежные порывы убеждали каждого, кто знал его:
Свою ночную смерть от пули грабителя, я думаю, он встретил спокойно. Когда он упал на тротуар с запрокинутой головой, она, должно быть, приблизилась к нему приветливо и участливо. И ласково, и вежливо, как говорят с хорошо воспитанными мальчиками, наклонившись к раненому, тихо-тихо прошептала смерть: «Я тушу вас»…
«Я тушу вас, не пугайтесь, – вам пора ложиться спать». И усталый, послушный мальчик уснул навеки.
Одесский листок. – 1918. – № 258, 1 дек. (18 нояб.). – С. 5.
Лит-Арт. О-во Литерат[урный] кружок «Среда»
Состоявшееся в среду 4 декабря собрание кружка «Среда» было особенно многолюдным. Кружок посетили и многие приезжие литераторы, как И. А. Бунин, граф А. Н. Толстой и др.
Председательствовавший А. А. Биск сделал краткое сообщение о трагически погибшем поэте Анатолии Фиолетове и прочел несколько его стихотворений. Память Фиолетова была почтена вставанием <…>
1
Цагарели (Цагарейшвили) Георгий Константинович (1893–1955), поэт, переводчик, участник всех пяти одесских альманахов. Летом 1917 года в газете «Южная мысль» за 11 июля в статье И. З-горова [И. Златогоров] «Кошмар: (о Георгии Цагарели (он же Цагарейшвили)»: «давал сведения о грузинском землячестве в высших учебных заведениях» –