Выбрать главу

- Что ж, я вполне удовлетворен, - изрек Его Величество, поглаживая на ходу живот, как будто с наслаждением вспоминал о банкете. - Конечно, в нашей казне пробита внушительная брешь, но Рассамардена больше нет, и я могу избавиться от летучих крепостей. Сбросим их на Мир, глядишь, прикончим еще несколько заразных нахалов.

- Не думаю, что это хорошая идея! - вскинулся Толлер.

- А чем она плоха? Все равно они рано или поздно попадают, так пусть лучше на них, чем на нас.

- Ваше Величество, я имею в виду, что нам и впредь понадобится оборона. - Толлер понимал, что от него ждут логичных доводов, однако не мог сосредоточиться на проблемах, далеких от его личной жизни, - таких, как военная стратегия. Они с Беризой всего несколько часов назад высадились с небесного корабля, и теперь ему предстояло неизбежное объяснение с женой.

Чаккел раскинул руки, останавливая спутников.

- Завотл, а ты что скажешь?

Бледный Илвен Завотл прижимал локоть к животу.

- Прошу прощения, Ваше Величество... Вы меня о чем-то спросили?

Взглянув на него, Чаккел поморщился.

- Эй, да что с тобой творится? Похоже, собственные потроха тебе куда интереснее, чем мои слова. Заболел, что ли?

- Пустяковое разлитие желчи, Ваше Величество, - ответил Завотл. - Судя по всему, ваши блюда чересчур роскошны для моей крови.

- Ну, раз так, пускай твой желудок скажет мне спасибо. - Король ухмыльнулся. - Я собираюсь снять воздушный заслон и скинуть крепости на Мир. Что скажешь?

- Отсутствие обороны может соблазнить противника.

- С какой стати? Он деморализован, да и разбит наголову.

- А вдруг наследник Рассамардена одержим теми же амбициями? - спросил Толлер. - Тогда мирцы запросто могут послать новый флот.

- После того, как ты начисто уничтожил прежний? Толлер видел, что король начинает сердиться, но уступать не собирался.

- Ваше Величество, мое мнение таково: надо сохранить в зоне невесомости все истребители и необходимое количество баз.

К его удивлению, Чаккел от души рассмеялся.

- Ага, Маракайн, раскусил я тебя! - Он хлопнул Толлера по плечу. Никак ты у нас не вырастешь, все бы в бирюльки играть. Теперь твои игрушки истребители, а зона невесомости - песочница. А я, значит, должен за все это платить. Что, скажешь, не так?

- Разумеется, не так, Ваше Величество. - Толлер не скрывал раздражения. Джесалла нередко выговаривала ему в подобном духе, и он... "Джесалла! Я предал нашу любовь и теперь должен признаться тебе! Эх, если б только я мог получить прощение! Я бы поклялся больше никогда..."

- Да брось, я не в претензии, - усмехнулся Чаккел. - Я ведь кое в чем с тобой согласен... особенно после того, как познакомился с твоей красоткой.

- Ваше Величество, если вы имеете в виду небесного капитана Нэрриндер...

- Да ладно тебе, Маракайн, не надейся меня убедить, что эта крошка не побывала у тебя в постели. - Чаккел с нескрываемым самодовольством подзуживал Толлера; он пришел в радостный азарт, неожиданно обнаружив у собеседника слабое место. - У тебя же на лице все написано! А ты, Завотл, что скажешь?

Сосредоточенно массируя живот, Завотл произнес:

- Я думаю, командные станции лучше всего сжечь. Пепел развеется по ветру, и они не причинят нам вреда, а враг ни о чем не узнает.

- Превосходная мысль, Завотл! Я тебе, конечно, благодарен, но ты все-таки уклонился от ответа.

- Ваше Величество, я не желаю рисковать, - с улыбкой произнес Завотл. Иначе мне придется либо выразить несогласие с королем, либо огорчить благородного господина, имеющего привычку бурно реагировать в подобных случаях.

Толлер благодарно кивнул ему.

- Он хочет сказать, что любой человек имеет право на личную жизнь.

Откровенно забавляясь, Чаккел покивал головой.

- Толлер Маракайн, мой старый советник, старый друг и старый насмешник! Нельзя одновременно плыть вверх и вниз по течению. Тебя на несколько дней опередили посланники на парашютах, и по всему Праду, да что там - по всей стране успел разлететься слух о твоем свадебном путешествии с очаровательным небесным капитаном. Она теперь национальная героиня, да и ты - в который уж раз? В пивнушках Колкоррона мои подданные - в большинстве своем дурни, охочие до романтики, - только и делают, что пьют за ваш союз. Их-то понять легко, ведь им не надо объясняться с леди Джесаллой, а что касается меня, то я, пожалуй, предпочел бы сразиться с Каркарандом.

Толлер решил, что пора уходить, и отвесил королю церемонный поклон.

- Ваше Величество, осмелюсь повторить: человек имеет право на личную жизнь.

Продвигаясь на юг по тракту, что соединял Прад с городом Хиверном, Толлер достиг гребня холма и впервые чуть ли не за год увидел собственный дом.

Он лежал на юго-востоке, и до него еще оставалось несколько миль. Солнце вечернего дня перекрашивало серую кладку в белый цвет и резко вычерчивало здание среди естественных зеленых горизонталей. Толлер попытался пробудить в душе радость возвращения и любовь к своему родовому гнезду, но безуспешно, и ему стало совсем муторно.

"Я счастливый человек, - убеждал он себя. - В этом доме живет моя любимая постоянная жена, и если она простит измену, я почту за счастье быть ее верным супругом до конца наших дней. Пускай ей будет нелегко забыть обиду, я постепенно заслужу ее любовь, став тем, кого она хотела бы видеть рядом с собой, - Толлером Маракайном, каким ему надлежит быть и каким я искренне желаю стать. Вот о чем я мечтаю!"

С возвышенности Толлеру была видна галечная дорога, которая вела от большака к его имению. Внезапно ему попалось на глаза размытое белое пятнышко, вскоре обернувшееся всадником. Короткая подзорная труба неразлучная спутница Толлера с детских лет - позволила разглядеть ярко-кремовый цвет передних ног синерога; теперь Толлер не сомневался, что наездник - его сын. На сей раз его радость была искренней - он очень соскучился по Кассиллу, и не только кровные узы были тому причиной, но и удовольствие, которое он получал, работая с сыном.

В горниле воздушной войны, в среде, малопригодной для жизни человека, у Толлера как-то сразу вылетели из головы планы, которые он вынашивал вместе с Кассиллом. Они немало сделали вдвоем, а собирались сделать еще больше столько, что и жизни не хватит. В первую очередь надо положить конец вырубке деревьев бракки, не то человечество снова наживет себе непобедимого врага в лице птерты. И Толлер не видел иного пути к спасению, кроме развития металлургии.