- Я схожу за чертежными принадлежностями. - Когда Толлер покидал кабинет, перед его мысленным взором возник светлый образ брата, талантливого математика, погибшего от птертоза накануне Переселения. Он как никто умел срывать покровы с тайн природы, разгадывать ее козни. И все же Лейн не избежал серьезных заблуждений, когда истолковывал научные открытия, совершенные в первом восхождении с Мира в зону невесомости. Воспоминание о нем лишний раз заставило Толлера подумать, какая это все-таки авантюра лететь сквозь миллионы миль пустоты к неизведанной планете.
"Погибнуть в таком походе - чего проще? - спросил себя Толлер и чуть не улыбнулся, развив мысль дальше. - Но никто не посмеет назвать это заурядной смертью простого смертного..."
- Никак не пойму, что мне в этой затее не нравится. - Король огорченно посмотрел на Толлера и Завотла. - То ли мною ловко манипулируют, то ли тут вообще не кроется никакой хитрости.
Толлер изобразил уязвленное достоинство.
- Ваше Величество, подозревая меня в корыстных устремлениях, вы разбиваете мне сердце. Единственная моя мечта- водрузить...
- Маракайн, довольно! Я тебе не деревенский дурачок. - Чаккел пригладил жиденькую прядь, размазанную по лоснящейся коричневой лысине. - Хватит молоть чепуху! Ну, водрузишь ты мой стяг, а дальше он что, корни пустит? Безо всякого ухода даст желанный урожай? Ну, какая мне выгода от твоего Дальнего Мира?
- Историческая, - ответил Толлер, уже начавший детальную разработку плана экспедиции. Показной скепсис Чаккела нельзя было расценить иначе, как знак согласия на строительство и оснащение космолета: короля явно прельстила идея присоединить к своим владениям целую планету.
- Чтобы получить историческую выгоду, надо привести корабль в целости и сохранности. Где гарантия, что это удастся?
- Ваше Величество, корабль выдержит любые испытания, - уверил Толлер. Я же не самоубийца.
- Да что ты говоришь? Знаешь, Маракайн, иногда я в этом очень сомневаюсь. - Чаккел встал и принялся мерить шагами тесный кабинет, тот самый, где год назад он совещался с Толлером и Завотлом. Стол и шесть кресел оставляли августейшему брюху лишь узкую полоску; возвратясь к своему креслу, Чаккел облокотился на спинку и, насупив брови, взглянул на Толлера.
- А как насчет расходов? - осведомился он. - Ах да, я запамятовал: тебя никогда не интересовали такие приземленные пустяки.
- Ваше Величество, нужен один корабль с командой из шести человек. Только и всего.
- Толлер, мне все равно, сколько народу ты наберешь в команду, и тебе это известно. Я говорю о постройке и содержании действующих станций в зоне невесомости. Это же целое состояние!
- Но это открывает дорогу к новому миру...
- Вот заладил! - перебил Чаккел. - Ладно, будь по-твоему. Дикая затея, но раз уж так приспичило... Вообще-то ты заслужил поблажку, геройствуя на войне... Но с условием: Завотл не полетит. Остаться без его мозгов - для меня непозволительная роскошь.
Завотл опередил Толлера.
- Ваше Величество, - произнес он, - с досадой вынужден предупредить вас, что вы так и так скоро останетесь без моих мозгов.
Чаккел сощурил глаза и воззрился на него с таким видом, будто заподозрил подвох.
- Завотл, - вымолвил он наконец, - ты никак помирать собрался?
- Да, Ваше Величество.
Казалось, ответ не столько опечалил Чаккела, сколько сбил с толку.
- Н-да... н-да... не нравится мне это...
- Благодарю, Ваше Величество.
- Ладно, меня ждут государственные дела, - отрывисто бросил король и направился к выходу. - Учитывая все обстоятельства, не вижу смысла запрещать тебе путешествие на Дальний Мир.
- Ваше Величество, я перед вами в огромном долгу.
В дверях Чаккел задержался и бросил на Толлера последний, особенно пристальный взгляд.
- Похоже, игра близится к концу? А, Маракайн?
Не дожидаясь ответа, он скрылся в коридоре, и в кабинете наступила тишина.
- Илвен, хочу тебе кое-что сказать, - тихо проговорил Толлер. - Мы напугали короля. Ты заметил, он постоянно внушал, что оказывает нам услугу? А на самом деле все обстоит иначе: ему страсть как хочется, чтобы над Дальним Миром развевался его штандарт. Гарантированное местечко в истории не бог весть какая замена бессмертию, но ни один монарх, похоже, не в силах противиться такому искушению. А мы все время напоминаем Чаккелу, сколь суетны подобные мечты.
- Странные речи, Толлер. - Взгляд Завотла бродил по лицу друга. - Я останусь на Дальнем Мире, но ты обязан вернуться.
- Старина, не волнуйся ни о чем. Я вернусь любой ценой. Даже ценой собственной жизни, если понадобится.
Толлер не был уверен, что сын пожелает встретиться с ним, а потому невыразимо обрадовался, увидев на южном большаке одинокого наездника. Место встречи было выбрано не случайно; во-первых, там был пруд, а над ним высился приметный остроконечный утес в золотых прожилках, во-вторых, оно находилось на северном склоне последней гряды холмов перед бывшим имением Толлера. Если бы он проехал еще милю до гребня, то увидел бы до боли знакомую картину; и мысль о том, что в этом доме живет Джесалла, разбередила бы его рану. Но не по этой причине он держался в стороне от усадьбы. Просто в душе Толлер дал себе и жене слово, что их пути разошлись навсегда. А значит, оказаться в пределах видимости из дома нельзя, иначе клятва будет нарушена. Толлер не взялся бы искать в этом логику - он поступал, как ему подсказывала совесть.
Он спешился и отпустил синерога щипать траву, а сам остался на дороге ждать сына. Как и в прошлый раз, он узнал Кассилла по ярко-кремовым передним ногам его скакуна. Кассилл подъехал неспешно, но и не слишком медленно, и остановил синерога шагах в десяти от отца. Не покидая седла, он устремил на Толлера задумчивый взгляд серых глаз.
- Сынок, ты бы лучше спешился, - ласково предложил Толлер. - Проще будет разговаривать.
- А нам есть о чем говорить?
- А иначе зачем бы ты сюда ехал? - Толлер криво улыбнулся. - Давай слезай. Ничего с твоими принципами и честью не случится, если мы потолкуем лицом к лицу.
Кассилл пожал плечами и с атлетической грацией соскочил на землю. Овалом лица и пышной копной глянцевитых черных волос он напоминал мать, но в жилистой фигуре угадывалась отцовская сила.