— Австриец уехал, а унитаз остался… — не то спросил, не то подвел итог Плотников.
— Причем — рабочий! — с воодушевлением продолжил главный идеолог, — Насквозь свой, понятный и привычный. Остались записки Иштвана (он все свои опыты записывал), остался центробежный ручной насос, которым он качал воду в бадью на чердаке, от которой работали умывальник с унитазом. Много чего после него осталось. Но самое главное книги. И умение работать с текстовой информацией.
— Представляю…
— Не представляете. Когда стало понятно, какое сокровище ему досталось, дед принял радикальные меры по его сохранению. На парадном месте в главной избе он поставил окованный железом сундук. Там хранилась библиотека. В первую очередь — «Брокгауз и Ефрон», но и другая «техническая» литература тоже. Молитвенник, для сравнения, лежал под лампадкой в углу и никто его не открывал… Каждый том был обернут в пергаментную бумагу, поверх него — в мешковину с обозначением букв, а всё содержимое сундука обильно пересыпалось махоркой. Как выражался дед — «от мышей, моли и сволочи»…
— Ох и ржали, небось, за эту дурь над ним соседи…
— Не без того… Однако, когда вернулись с войны старшие сыновья (мои дядьки) — из книг начала проистекать самая разнообразная польза. Стало хорошим тоном (видимо, под впечатлением от посещений дедом городской библиотеки), по вечерам, при свете хорошей керосиновой лампы — читать книги. Просто сидеть и читать… Когда попадалось непонятное слово — дед торжественно извлекал из сундука соответствующий букве том «Брокгауза и Ефрона» и торжественно выдавал его алчущему знаний.
— Вы про пользу объясните…
— Скажем так… К середине 20-х годов, в дедовой коммуне уже были водопровод, своя механическая мельница-крупорушка с приводом от керосинового двигателя, трактор «Фордзон» с полным набором прицепных орудий и грузовым прицепом, ветряк-водокачка, механическая мастерская с приводом от двигателя токарного и фрезерного станков и разумеется — теплые сортиры в каждой жилой избе. Что при сибирских морозах, особенно доставляло. До электрического освещения — коммунары не дотянулись, но планы строили. Зная деда — и самолет бы завели… Главным же принципом, оставалась максимальная автономность от окружающего мира. Как можно меньше покупать, как можно меньше продавать, а если не получается — продавать высококвалифицированный труд или продукцию «высокого передела». Вот такой прикладной коммунизм. Точно по заветам Паршева… Почти за сто лет до него…
— Землю они, получается не обрабатывали вообще… — высказала предположение Ленка.
— Обрабатывали. За деньги, трактором. Но, не свою… «Изверги» — членами общины не являлись и своей земли у них не было! Ни до революции, ни после, когда землю делили. Так, огороды. В чем и состоял один из приколов ситуации. По социальному статусу безземельные коммунары оказались уже не крестьянами, а пролетариатом! Хотя и деревенским. Жили они с мастерства и механизированного труда. Для середины 20-х годов — вызывающе благополучно. Прижать их «продналогом» или как-то ещё — не выходило. Не торговали, не давали денег или зерна «в рост», не участвовали в местных разборках.
— Причем, соседи — продолжали жить, как раньше… — догадливо продолжил Плотников.
— Совершенно в дырочку! — уже без энтузиазма откликнулся Ахинеев, — Смеяться — они перестали, но злобу копили. За всё сразу… За то, что «сильно умные». За то, что в коммуну брали только хорошо проверенных людей, пускай и «иногородних», а родню и знакомых — не принимали вообще. За то, что никого не нанимали. За «гордость». За «богачество на пустом месте»… Если бы коммунары кого-то гнобили-угнетали — селюкам бы было понятно. А вот так, одними машинами и знаниями, да «из ничего» — «обидно и несправедливо». Ну и, разумеется, самодельные унитазы, с «водяным затвором», в теплых туалетах, как вишенка на торте. Больше никто ничего подобного не завел. Все делали вид, что им оно не надо, но при этом завидовали до пара из ушей. Так что, беды и проблемы египетских жрецов во времена раннего христианства — я понимаю. С одной стороны — ты и твои знания, с другой — охлос и государство… Причем, словами — ничего никому доказать было нельзя. И личным примером — тоже…
— Раскулачили?
— Как бог свят! В первую очередь, первыми в районе, после первой же отмашки сверху.
— Так вроде не за что было. Даже формально… Никого не эксплуатировали, жили «на свои» и собственным трудом. Сами говорите — коммунары даже пахотной земли в собственности не имели?