— Это — с современной точки зрения. А с точки зрения безграмотного селюка или тоже безграмотного «Ванька из Пердуновки», делавшего в 20-х административную или партийную карьеру, так очень даже было за что. Может быть, кто-то помнит позднесоветскую «борьбу с нетрудовыми доходами»?
— Она-то здесь причем?
— Полная идеологическая преемственность! Честный труд — это когда ты копаешь землю лопатой и носишь воду ведром. А раз завел электрический насос, мотоблок, теплицу с автоматикой или не к ночи будет сказано, трактор, то уже преступник! Приобретатель «нетрудовых доходов». И враг… А базируется этот принцип на давнем постановлении СНК СССР от мая 1929 года: «О признаках кулацких хозяйств». Буквально — пунктах «б» и «в». Конкретно — за «использование в хозяйстве механических, ветряных и водяных двигателей» и «сдачу в наем сложной техники с механическими двигателями». Если точно — за то, что коммунары на своем тракторе возили грузы и обрабатывали поля, принадлежащие не им. То есть, занимались тем же самым, что уже после них, на том же тракторе, государственная МТС…
— Так это же глупость…
— Не-а… Так понимают справедливость «социализированные макаки». Сила — всегда от кого-то полученная, заемная. От людей, от власти, от бога, от дьявольщины. Сам её брать — не смей! Или, хочешь себя показать умнее других?! Страшное, непереносимое оскорбление. Виновного надо убить!
— Ограбили?
— До нитки… По правилам, при раскулачивании, каждому члену семьи разрешалось на себя надеть, сколько сможет и взять с собою добра, сколько донесет до ворот. Ну и еды на дорогу… Деду не разрешили взять ничего! Это кузнецу-то… Последний раз выходя из родного дома, он опустил в одно голенище сапога маленький топор, а в другое — кузнечные клещи. И вышел с пустыми руками. Но зато, смеха ради, «комбедовцы» сами вынесли из дома и сами погрузили в телегу со спецпереселенцами сундук с книгами… Типа — нам этого говна не надо. Читайте, пока не сдохнете. Что деду, с семьей, судьба именно сдохнуть — всем было совершенно ясно. И всем селом сбежались посмотреть на это дело, как на светлый праздник. Сильно подозреваю, что когда религиозные фанатики громили Александрийскую библиотеку — «простой народ» тоже искренне ликовал. Вера сменилась, а человеческая природа — нет…
— Так ведь не сдохли…
— Спасли две вещи… Во-первых, их раскулачили самыми первыми и вышвырнули в тайгу тоже первыми. Ранней осенью 1929 года… Хотя бы построить себе «землянки» и «балаганы» из веток, ну и насобирать шишек — до снега они успели. Кого высылали последними в сезоне — погибли почти все.
— Про корни камыша вы говорили…
— Камыш был уже потом, когда начался голод. От полного отчаяния… А во-вторых, из книг (в первую очередь энциклопедии Брокгауза и Ефрона) постоянно удавалось извлечь хоть какую-то, пускай неожиданную, но помощь в любой жизненной ситуации. От «как лечить», до «где добыть железную руду и что с нею потом делать»… Ситуация, сама по себе, удивительная, до невероятной. Так выжили и построили свою коммуну ещё раз. Заново на пустом месте. Что интересно — место, само по себе было неплохое… Более того! Когда их выгружали, на краю болота — там уже стоял свежевкопанный столб. С номером! То есть, переселение «раскулаченных» — лишь небольшая часть какого-то грандиозного плана.
— Это уже общее место… — надула губы филологиня, — Переселением, «раскулаченных» главным образом спасали от «самосуда». Люди склонны убивать тех, кто их честно предупреждал, а они не хотели верить. Второй момент, изгоняемых следовало сильно обидеть, силами «своих», что бы после раскулачивания — они не пытались вернуться самостоятельно. Окрепшее государство избавлялось от тех кто только что снес государство предыдущее. И тех, кто вообще не нуждался в государстве. Грамотно, деловито, цинично. Уши спецов команды Бехтерева из истории Коллективизации торчат буквально везде. Коммунизм, как повседневная жизненная практика свободных людей — любой власти стоит поперек горла. А попутно, силами изгоев — осваивались новые территории. Поэтому, выселяли с детьми и стариками…
— Наверное так, — не стал спорить главный идеолог, — Интересен конечный результат. Когда всё заваривалось, селюкам (от имени государства!) обещали «молочные реки в кисельных берегах.
— Странно, если бы не…
— По итогу… Асфальтированную дорогу, в ту деревню провели к середине 60-х годов. Электричество — в 70-х, телефон — в 1985-м, к сорокалетию Победы, уже почти при Перестройке. Газа, водопровода и простой канализации — там нет до сих пор. Но, зато — имеется фирменная фишка, резко выделяющая упомянутый населенный пункт на фоне окружающего захолустья. Во всех уличных туалетах, как рудимент исчезнувшей цивилизации — вместо обычной дырки в дощатом полу стоят покупные унитазы. С пробитым днищем. И аборигены — туда гадят. Это вам не бомбардировщики из травы и веток. Культура!