…Столько квартир!.. И в каждой живут люди. Интересно, как они живут, все такие разные?.. Вот бы побыть хоть по минутке каждым из них, почувствовать себя другим – и думать по-другому, и делать по-другому; испытывать другие желания и другие ощущения… – она вздохнула. Нет, ничего у нее никогда не изменится – остается сидеть в своем подвале, со своим пятном и тоскливо считать бесцельно проходящие годы.
Задумчиво сдвинула папку, и взгляд уперся в русалочку. …А у нее, вместо пятна, хвост, и она также сидит, ожидая неизвестно чего… надо работать и все эти ненужные мысли рассеются. Людям надо делать ремонт, а я занимаюсь, черти чем… – она снова придвинула папку.
Словно очередная жизненная веха, подошло время обеда. Два бутерброда, коробочка кефира и сигарета ознаменовали переход к новому этапу, который закончится ровно в шесть. Следующей вехой станет поход через двор домой, а дальше два сериала – сначала по второму каналу, потом, по первому (других ее антенна не принимала, а кабельное телевидение не вписывалось в бюджет); потом ужин и сон.
Последнее являлось самым красочным и интересным из всего, происходившего за день. Она даже купила сонник, но никак не могла соединить воедино объясняемую там символику, а, тем более, применить ее к себе. Например, недавно она видела вечеринку – лужайка вокруг роскошной виллы; фонарики, озорно выглядывающие из листвы; чопорные люди во фраках (наверное, их она подсмотрела в каком-то фильме). Сама она там тоже присутствовала, и в этом не было б ничего удивительного, если б не одна деталь – впервые во сне она ощутила запах, который теперь периодически возникал в реальной жизни, а не исчез, как исчезали впечатления всех прочих снов. Стоило Аревик захотеть вспомнить его, как запах появлялся тут же, причем, не важно, где она в этот момент находилась – он мог исходить даже из мусорного контейнера, хотя во сне так пахли духи, подаренные незнакомым мужчиной. Смеясь, Аревик брызгала из флакончика на себя, потом зачем-то на мужчину и чувствовала, как они оба поднимаются над лужайкой, кружась в странном танце. Она так увлеклась, что флакончик выпал из рук и разбился – сразу оборвалась музыка, и они оба устремились вниз, но не на землю, а куда-то дальше, в окутанную тьмой бесконечную пропасть. До дна Аревик так и не долетела, потому что проснулась. Вместе с этим из памяти стерлось лицо мужчины, чарующая мелодия танца, даже облик самой виллы она не могла бы восстановить, а запах остался.
В соннике растолковывалось, что аромат духов предвещает любовное приключение; получать духи от мужчины – это рискованная связь, а разбитый флакон говорит, что мечтам не суждено сбыться. Какая связь? Какие мечты?.. Похоже, это написано для девочек, которым нечем занять свою глупую головку в перерывах между алгеброй и геометрией…
Или, вот, еще – за окном светит солнце, и тишина, какая бывает в полуденный зной, когда даже природе лень шевелиться, но одновременно – там же, за окном, бушует ураган, круша дома, разбрасывая столбы вдоль дорог и ломая огромные деревья. Неожиданно с неба вываливается лестница, похожая на трап самолета; по ней спускается Некто в белых одеждах, только вокруг него почему-то ночь с месяцем и звездами. С каждым шагом незнакомца ночь ширится, смещая границы света и тьмы, причем, они совсем не такие, как в жизни, где сначала всегда должны наступать сумерки. Аревик помнила, что тогда ее охватил ужас. Она замерла, не смея пошевелиться, полностью подчинившись неведомой силе, и вдруг услышала за правым плечом голос, умолявший не смотреть в глаза незнакомцу. Однако она взглянула… и проснулась.
Дурацкий сонник объяснял, что окно – это грань между желанием и действительностью; ураган олицетворяет тревогу, потери и испытания, а голос за правым плечом принадлежит, якобы, ангелу-хранителю. Только незнакомец, несущий ночь, не имел трактовки, а ведь он, наверное, был самым главным.
И как можно связать подобный бред, тем более, учитывая ее образ жизни? Никак. Так стоит ли забивать голову ерундой?.. А чем ее забивать? Нельзя же только переписывать адреса чужих квартир и переживать за телевизионных Лукаса и Жади, которые уже полгода не могут выяснить, любят ли они друг друга?..
…Кстати, об адресах… – Аревик вновь попыталась углубиться в содержимое папки, но взгляд почему-то прыгал с одной строчки на другую, и она чуть не запланировала ремонт в почти новой квартире. Пришлось закрыть папку. В конце концов, никто не устанавливал ей никаких сроков – это ежедневная, рутинная работа и совершенно неважно, обработает она сегодня на одну папку больше или меньше. Аревик подняла глаза и непроизвольно уперлась взглядом в блестящий циферблат.