Спрыгнув с риси, госпожа и служанка привязали зверей к корявым деревцам, росшим на макушке холма, и обессилено повалились на траву. Отдышавшись, Дандальви решила немного прогуляться, пока не отдохнут “секущие”. Для начала она осмотрелась вокруг. Внимание дочери ард-дина привлекло пятно четырехугольной формы у подножья бугра.
-Похоже на землянку, Лана – сказала она Лангастойле.
-Мало ли сброда шатается по степи и селится, где попало – ответила служанка.
-Всё равно, надо посмотреть – решила Дандальви.
Осторожно спустились по скользкому от прошедшего дождя склону, они подошли к входу в землянку. “Входите” – раздался скрипучий старческий голос. Вздрогнув от неожиданности, Дандальви толкнула дверь. Служанка последовала за ней. Внутри было темно и пахло испорченной пищей, плесенью и какими-то травами.
“Располагайтесь” – послышалось из противоположного угла. Приглядевшись, дочь ард-дина увидела уродливую старуху, сидящую на ворохе тряпья. “Здравствуй, бабушка” – сказала Дандальви, стараясь придать голосу приветливость. “Чего лицо то отводишь в сторону, красавица?” – поинтересовалась старуха – “Больно страшна я? Так это ничего, пройдёт время, и ты такой же будешь”. Говорила она по-агански с легким акцентом, не похожим, однако, на произношение агэнаяров.
Княжна хотела сказать старой карге что-нибудь злое, но та вдруг сказала: “Раз пришли, то хоть огонь разведите, обсохните немного, а то в небе на ветру вмиг околеете”. Повинуясь небрежному кивку госпожи, Лангастойле послушно разгребла золу в очаге, сложила нашедшийся хворост “шалашиком” и принялась выбивать искры кремнем, найденным рядом.
-Отойди, девка. Не умеешь, не берись – вмешалась вдруг хозяйка землянки, отодвигая Лану к стене. Умелыми движениями старуха высекла искры, и через мгновенье огонь уже пожирал кусок бересты, сворачивающийся от жара в коричневый свиток. Ещё немного – и языки пламени с шипением охватили веточки.
-Садитесь ближе, грейтесь – пригласила старуха – Не каждый день у моего очага греются люди.
“Знала бы ты, старая карга, кто удостоил посещением твою нору” – подумала дочь Великого Князя.
-Да плевать мне, девка, что ты дочь Кровавой Руки – произнесла вдруг хозяйка – Сидишь у моего огня, так и сиди, грейся.
-Бабушка, ты что, колдунья? – испуганно спросила Дандальви.
-Колдунья, колдунья – буднично ответила старуха – “Бабушка”… Так-то лучше. А то “старая карга”.
-Ой – восторженно и в то же время испуганно вскрикнула Лангастойле – А будущее ты предсказывать можешь?
-Могу – хмыкнула ведьма – Только нужно ли вам это?
-Нужно – твёрдо сказала служанка – Суженного моего покажи.
-Смотри, как бы потом не пожалела – угрожающе посулила старуха.
-Не придётся – беззаботно рассмеялась Лана.
-Хорошо – буркнула колдунья – Погадаю тебе, беспутная.
-И мне – неожиданно сказала княжна.
-А тебе-то зачем? – удивилась старуха – За тебя, небось, отец всё решит, кому в жёны отдать.
-Гадай – твердо произнесла девушка, со страхом глядя ворожее в глаза.
-Ну, хорошо, и тебе погадаю - пожала плечами старуха - Только гадать буду каждой поодиночке.
Первой, разумеется, ведьма стала гадать дочери ард-дина. Лана осталась за дверью. Старуха сказала: “Садись поближе к огню”. Дандальви пододвинулась к очагу. Ведьма поднялась со своего ложа, прошаркала к мешку, висящему на стене, порылась там, извлекла несколько пучков засохшей травы. Подойдя к огню, старуха бросила пук травы на угли. Сладковатый дым поплыл по землянке, щекоча в ноздри княжны. Ведьма ударила в бубен, невесть когда оказавшихся у неё в руках.
В себя Дандальви пришла от резкого крика старухи: ”Пробудись, пробудись”. Голова её кружилась, перед глазами плыли круги. Дочь ард-дина попробовала встать и тут же рухнула обратно на чурбан, служивший ей сидением. Со второй попытки Дандальви сумела удержаться на ватных ногах.
-Что случилось? – спросила девушка, с трудом ворочая языком.
-Ничего – ответила ведьма, тревожно вглядываясь в лицо княжны.
-Чем ты встревожена? – подозрительно посмотрела дочь ард-дина.
-Ничем – сказала ведьма.
-Где же обещанный суженный? – спросила Дандальви.
-Ты ничего не видела? – старуха удивлённо уставилась на княжну.