Да, Аканэ положительно снова был самим собой!
Кенет с легким сердцем поспешил примерить ножны. Он опасался, что один подарок не подойдет к другому, но ножны пришлись как раз по мечу, словно для него и были сделаны.
– Отлично, – заметил Аканэ. – Теперь осталось еще кое-что. Дай руку.
Кенет протянул руку, и на палец его скользнул небольшой перстень.
– Это “соколиный глаз”, – пояснил Аканэ. – Талисман воинской удачи. Я довольно часто носил его, а поначалу так и вовсе не снимал. Теперь твой черед. Ты ведь теперь воин.
Новоиспеченный воин жалобно шмыгнул носом: перстень с “соколиным глазом” каким-то непостижимым образом напомнил ему, что до расставания остались считанные часы.
– И что мне теперь делать? – прошептал он.
– Как – что? – рявкнул Аканэ. – Ужинать!
Аканэ, как всегда, рассчитал правильно. Вкусный ужин – дело приятное. Лучше, когда приятное следует за неприятным, а не наоборот. Боль предстоящей разлуки после сытного ужина в компании Аканэ заметно смягчилась.
– Все будет в порядке, малыш. – Ужин настроил Аканэ на разговорчивый лад. – Я это понял, еще когда ты Инсанне не поддался.
Одного своего ученика я так уже потерял. А раз уж ты ему смог противостоять… еще поужинаем вместе, не сомневайся. И запомни: расставанием никогда и ничего не кончается. Все только начинается.
А утро, как и говорил Аканэ, застало их уже в пути.
Глава 6
ПЕРВЫЙ БОЙ
Если бы весной крестьянский мальчик Кенет мог каким-то чудом увидеть себя, погожим осенним днем идущего вниз по косогору, он бы себя не признал. За прошедшее лето он сильно вырос, совершенно того не замечая: слишком часто он ходил полуголым или в одежде с чужого плеча, чтобы обнаружить, как мало ему стало прежнее платье. После тяжелой работы, а затем обучения у Аканэ он изрядно раздался в плечах. Походка его и манера держаться поменялись разительно. Легко ступая по осенним листьям, с вершины холма спускался уже не деревенский подросток, а высокий широкоплечий стройный юноша в темно-синем воинском кафтане хайю. Гибкую талию туго стягивал узкий черный пояс. Старинное серебро тускло мерцало на черных ножнах, огромный меч внушал уважение, боевой цеп подтверждал, что задирать этого красивого юного воина по меньшей мере опрометчиво. Некогда взлохмаченные черные волосы аккуратно причесаны и стянуты сзади небольшой пряжкой.
Несколько раз увидев свое отражение в небольших лесных озерах, Кенет в полной мере проникся прелестью своего преображения. Молодой воин, чье лицо глядело на него из озера, очень ему понравился. Кенет даже ходить теперь старался гордо и с достоинством, чтобы не посрамить тот облик, который он видел на озерной глади.
Пожалуй, именно эта походка и стоила ему в конечном итоге перелома ключицы. А все потому, что зрелище, открывающееся взору Кенета, когда он горделиво шествовал с холма, могло любого заставить остолбенеть.
Молодой парень лет двадцати что есть силы лупил здоровенного мужика, то и дело норовя стукнуть по носу. Мужик был раза в два постарше, да и потяжелее и с легкостью мог бы поучить драчуна уму-разуму. Однако отчего-то он этого не делал. Он лишь изредка вскидывал руки, защищая лицо, и не слишком успешно: один глаз его уже заплыл, на скуле красовался синяк, из носа текла струйка крови.
Крестьянский парень Кенет не мог не возмутиться подобным неуважением к старшему, а юный горделивый воин Кенет и подавно не мог пройти мимо и не вмешаться. Он стремглав бросился вниз с холма и врезался в странную драку.
– Эй, ты же ему нос сломаешь! – завопил Кенет, перехватывая бьющую руку.
– А, умный нашелся! – прорычал парень, оборачиваясь к нему и выдергивая бьющую руку. – Ничего, сейчас и с тобой разберемся.
По меркам Кенета, парень замахивался так ужасающе долго, что Кенет с легкостью ушел от удара. А силу в этот удар парень вложил немалую: он едва не провалился в удар, влекомый собственным кулаком, но все же восстановил равновесие. Не давая ему опомниться, Кенет нанес обманный удар правой рукой в висок. Парень вскинул руки, защищая голову, и Кенет сильно ударил левой рукой в открывшееся тело. Парень охнул и согнулся. Кенет выхватил цеп и основательно огрел им парня пониже спины.
– Хватит? – любезно осведомился Кенет. – Или продолжим?
Под тонкой корочкой холодной любезности в нем бушевала ярость, почти такая же, как у Аканэ. Кенету и в голову не могло прийти, что он способен на подобное.
– Я вижу, ты уже понял, как следует себя вести, – процедил Кенет, с трудом подавляя непривычный гнев.
Парень кое-как выпрямился и бросил на Кенета взгляд, полный невыразимого бешенства.
– Ничего, – сказал он, еле переводя дыхание, – ты еще об этом пожалеешь. И ты тоже.
Постанывая и задыхаясь, он ступил на тропинку, ведущую в лес, и вскоре исчез за деревьями. Кенет проводил его насмешливо-сочувственным взглядом и обернулся к мужику с кровоточащим носом.
– Все в порядке, – сказал Кенет. – Он ушел. Реакция мужика оказалась неожиданной.
– Умный, да? Храбрый? – взревел мужик, хлюпая носом и пуская розовые пузыри. – Ты что натворил, поганец?
– А в чем дело? – смутился Кенет: деревенский подросток вновь одержал верх над блистательным воином.
– Я тебе скажу, в чем дело! – продолжал бушевать мужик. Кенет невольно ступил ему навстречу, и только тут мужик разглядел толком своего недоумевающего спасителя. Разглядел и синий кафтан-хайю, и боевой цеп, и меч в огромных старинных ножнах. Лицо мужика покраснело от натужного страха, глаза полезли из орбит.
– Простите великодушно, господин воин, – дурным фальцетом завопил мужик, валясь на колени и хватая Кенета за полы кафтана. – Не признал… не извольте гневаться…
С подобной униженностью Кенет сталкивался впервые, тем более что унижались-то перед ним. Его замутило от отвращения.