— И… И что сейчас будет? — спросил Риен.
— Не знаю, — продолжая так же широко улыбаться, ответил Энда. — Что-то.
— А если… Если это вызовет магическую катастрофу, и мы погибнем?
— Значит, погибнем, — Энда пожал плечами. — Но будет интересно.
— Ты в своем уме?
— Не знаю, — повторил Энда беспечным тоном, потом широким жестом показал в сторону гигантского столба. — А вот и интересное. Смотри.
Риен повернулся.
Сейчас столб было видно намного лучше, чем прежде, благодаря покрывшим его серебряным нитям, ярко сияющим сквозь воду. Или не нитям? Риен пригляделся — нет, столб покрывали многочисленные трещины, становящиеся все шире и шире, а сквозь них сияло серебро.
— Он же сейчас… — договорить Риен не успел, столб взорвался. Земля затряслась вновь, сильнее, чем в предыдущий раз.
Сияющее серебро выплеснулось наружу из сердцевины столба и потухло, но через мгновение земля дрогнула опять.
— А вот и второй столб! — весело воскликнул Энда. — Надо же, получилось!
Но после второго толчка земля не успокоилась, продолжая ходить ходуном, и трещины, не закрывшиеся с прошлого раза, поползли вширь.
— Что сейчас происходит? — Риен то оглядывался по сторонам, то тревожно смотрел наверх, боясь, что воздушный купол от этих землетрясений разрушится.
— Думаю, магия стронтцев перестает работать, а магия Шу-Эмерги вновь начинает… Не вздрагивай так, с куполом ничего не случится, — добавил Энда, когда Риен в очередной раз бросил взгляд наверх. — Если уж его не смогли разрушить лучшие маги Стронта, то развалившиеся столбы на него точно не повлияют.
Землю продолжало потряхивать, но трещины, достигнув ширины в три-четыре пальца, расти перестали.
— Магия Шу-Эмерги — что она делает? Что сейчас будет?
Энда укоризненно покачал головой.
— Ты уже забыл? Я ведь упоминал об этом. Магия Шу-Эмерги больше не связана со столбами. Теперь она, как и положено, поднимет к поверхности моря город. Ну и нас вместе с ним.
— О, — тихо сказал Риен и осел на землю. Как-то это все было… слишком.
Подъем длился долго. А может и не долго, просто Риену так показалось. Земля тряслась, а море над головой постепенно светлело. Энда скользил вокруг, счастливым голосом напевая песни на языках, больше половины которых Риен не знал. Потом Энда скрылся среди развалин, пробыл там какое-то время и вернулся, держа в руках большой заплечный мешок, плотно чем-то набитый. Мешок был явно самодельный, сшитый из кожи неизвестного Риену морского обитателя.
— Попрощался с мамой и остальными, — сообщил Риену Энда. Потом запрокинул голову наверх, где морская вода уже значительно посветлела и выглядела зеленовато-голубой. — Какой свет яркий, надо же.
— Там солнце. Ты никогда раньше не видел солнца?
Энда помотал головой.
— Ну… Оно очень яркое. Не вздумай на него смотреть, ослепнешь, — предупредил Риен. — Твоим глазам будет сложно с непривычки.
— Да, остальные тоже говорили про солнце, — Энда вздохнул, но тут же вновь заулыбался. — Чего я только не перепробовал делать со столбами за эти годы, но все было без толку. А твой амулет справился.
— За годы? А сколько лет ты здесь провел?
— Не знаю. Про годы — это просто фраза такая. Люди считают время сменой сезонов, но под водой их нет. Много лет, думаю. У мамы были зеленые волосы и гладкое лицо, когда я вылупился. А перед смертью она полностью поседела, а лицо прорезали полоски, морщины. Она говорила, это признаки старости. Потом я долго был один. Потом стали падать другие люди, но они мало жили. Не успевали поседеть. Они говорили, что люди не могут долго обходиться без солнца и все время есть только водоросли и рыбу.
Риен содрогнулся, представив, что такая судьба могла бы ждать и его — медленное умирание на дне моря в компании одной-единственной живой души, да и той — нечеловеческой. За дни путешествия с Сэймином Риен много раз проклял свое решение взять у эльфа его «отмычку». Сейчас он впервые подумал об этом решении с благодарностью.
— Ох! И правда, как светло! — Энда, глядя наверх, прищурился, потом приставил руку ко лбу на манер козырька.
Риен тоже вскинул голову — до поверхности оставалось не больше десяти футов. Не более пяти. Одного…
И вот последняя волна перекатилась через купол и над головой засияло солнце. Хотя не совсем над головой — дневное светило уже явственно клонилось к закату.
— Слишком светло, — недовольно пробурчал Энда. — Мне это не нравится.
— Со временем привыкнешь, — пообещал Риен, глубоко вдыхая свежий воздух. Как же тут было хорошо… Совсем хорошо, если бы не слабость, которую он чувствовал. Она нарастала как-то постепенно, и только сейчас, на свободе, Риен ощутил ее во всей полноте. А потом, разом, вспомнил.