Арон еще раз прошелся по просторному залу, через порог которого уже очень скоро переступит дорогой гость. Дорогой во всех смыслах слова. Одной только Фейде Арон пообещал целое состояние и уже перевел треть обговоренной суммы матриарху ее клана. В случае, если что-то пойдет не так, эти деньги получат дети Фейды. А если вспомнить, сколько ушло на все остальное — исследования, амулеты, подкупы нужных людей… До разорения Арону было далеко, но за последние месяцы его казна заметно опустела.
Хотя, если задуманное получится, эти траты не будут иметь никакого значения.
Все было обговорено и отрепетировано. Теперь оставалось только ждать. Арон в последний раз прошелся взглядом по роскошным зеркалам, украшавшим стены зала и даже висевшим на потолке, поднялся на второй этаж особняка, зашел в небольшую комнату, сел в кресло и взял лежащую на столике приготовленную заранее книгу — скоротать время.
Когда внизу хлопнула дверь, раздался мужской голос и, вторя ему, кокетливо зажурчал женский, Арон заложил страницу, на которой остановился, закрыл книгу и встал.
Все было готово.
И он тоже был готов.
Глава 9
Арон подошел к зеркалу, завешенному темным покрывалом и незаметному в углу комнаты. Сдернув ткань, открыл потрескавшуюся поверхность, посредине которой виднелась дыра от выпавшего осколка. Как и остальные зеркала в этом доме, оно было зачаровано давно и далеко отсюда, а все следы волшбы тщательно скрыты.
Арон вложил осколок, закрыв им половину дыры, и трещины, как и следовало, исчезли.
Теперь зеркало отражало зал внизу, отражало кокетливо улыбающуюся кланницу и, самое главное, отражало «дорогого» гостя. Одет тот был, как обычно, роскошно. Выглядел усталым, но довольным.
Арон вгляделся в лицо гостя, выискивая малейшие признаки тревоги. Но нет, не похоже, чтобы тот ощутил присутствие враждебной магии — или враждебного мага.
Арон не смог узнать заранее, насколько хорошо Аларик Неркас определял присутствие Темной магии, а с магом восьмого уровня даже мельчайший просчет в планах был способен все разрушить. Как ни прячь заклинания, но на зеркалах останутся их остаточные эманации. Значит, зеркала следовало поместить в место, целиком пропитанное Темной магией. Повезло, что Неркас не был суеверен и позволил своей наложнице выбрать для их «любовного гнездышка» дом, некогда принадлежавший ныне покойному Темному магу.
Конечно, никто не поставил Неркаса в известность, что «гнездышко» это на самом деле нашел Арон и показал Фейде. Ну а та, «обожавшая зеркала», украсила ими парадный зал только что купленного дома.
Люди Арона, приставленные следить за Великим Магом, сообщили, что накануне Неркас обновлял защиты на владениях своего союзника. После такой массивной траты магии резерв Неркаса должен был оставаться еще наполовину пустым, поэтому Арон и назначил на сегодня их такую долгожданную — по крайней мере для Арона — встречу.
В зеркале Арон видел, как Фейда, продолжавшая нежно улыбаться, повела Неркаса вперед, но остановилась, когда они оба оказались на пятом от входа паркетном квадрате. Куртизанка развернулась к Неркасу, обняла его, притянула к себе и страстно поцеловала…
Арон прижал ладонь к поверхности зеркала, и второй слой магии внутри предмета пришел в движение. Рука Арона утонула в вязкой жидкости, все глубже погружаясь в измененный мир отражений. Вот она ушла туда по локоть. Вот почти по плечо. И вот, наконец, он нащупал плотную нить, ухватился за нее и резким движением выдернул руку в реальность.
Нить порвалась.
Звук лопнувшей струны разнесся по дому. Арон чуть поморщился — несмотря на все старания, ему так и не удалось преодолеть этот побочный эффект. Пришлось учесть его в планах.
В зеркале было видно, как Неркас вздрогнул, оттолкнул от себя куртизанку и вскинул руку. Хотя Арон и не видел работу Светлой магии, он понимал, что сейчас вокруг Неркаса формируются все новые и новые щиты, ослабляя и без того полупустой резерв. А потом зеркало, установленное на потолке точно над пятым от входа квадратом паркета, треснуло. В трещине появилась серая точка и упала прямо на Неркаса. Вернее, на внешнюю область его щитов.
Фейда попятилась от Неркаса, а потом молча, не тратя время на крики притворного изумления или страха, развернулась и кинулась к двери, противоположной парадному входу. Через несколько мгновений она достигнет черного хода, накинет там на себя заранее приготовленный старый плащ служанки и растворится среди узких улиц со слепыми стенами домов.