Королева заставила себя оторваться от воспоминаний и медленно обвела взглядом бледные вопрошающие лица, уставившиеся на нее, едва она заняла свое место.
Те, кто сидели здесь сегодня, были так не похожи на Бриона, и Келсона, и на покойного лорда Ральсона. Кто-то, чему она удивилась, сидел даже на стуле Моргана — между местами Келсона и Ральсона. Джеанна не знала точно, но, судя по всему, этот молодой человек с растрепанными каштановыми волосами и есть лорд Дерри, оруженосец Моргана. Несомненно, ему позволил быть здесь сегодня Нигель.
«Ничего, — думала она, продолжая разглядывать собравшихся. — Если молодой гофмейстер считает, будто в отсутствие Моргана он может подать голос, ей придется напомнить ему, что он слишком торопится. Она не намерена позволить мальчишкам Нигеля и Моргана сорвать это заседание Совета».
Королева еще раз холодно обвела всех глазами слева направо: Нигеля, не смотревшего на нее, Брэна Кориса, Яна, щеголеватого, как обычно, лорда Роджера, епископа Арилана, Эвана. Кивнув архиепископу Карригану, сидевшему слева от нее, королева позволила себе взглянуть на герцога Яреда и его сына Кевина, однако с этими двумя она не поздоровалась. После Нигеля оба Мак-Лайна — самые вероятные сторонники Моргана в Совете. Она всей душой надеялась не встретить их здесь нынче.
Джеанна вновь повернулась к Эвану.
— Лорд Эван, — сказала она чистым и твердым голосом, — могли бы вы приказать Совету начинать? Сегодня много важных дел, и я думаю, больше мы ждать не можем.
Но не успел Эван встать, как Нигель вскочил на ноги и вытянул шею:
— Одно мгновение, ваше величество, но его королевское высочество задержан неотложными делами и просил меня отсрочить начало заседания. Он обещал присутствовать, как только освободится.
Королева, никак не ответив на его просьбу, вновь повернулась к Эвану:
— Лорд Эван, пожалуйста.
— Вы игнорируете просьбу его высочества, Джеанна? — пророкотал Нигель.
— Лорд Эван, начинайте же.
Эван растерянно посмотрел на Нигеля, на пустое кресло Келсона рядом с ним, затем смущенно прокашлялся.
— Ваше величество, если вы прикажете, я, конечно, начну Совет без принца Келсона. Но если его королевское высочество надеется присутствовать, простая вежливость требует…
— Простой вежливости, по-видимому, нет места на этом Совете, во всяком случае так, кажется, решил мой достопочтенный сын, вы не находите, любезный лорд Клейборнский? — спокойно возразила Джеанна. — Принц Келсон был предупрежден более чем полтора часа назад. Он, очевидно, счел этот Совет недостаточно важным для себя. Вероятно, у него есть дела, которые кажутся ему важнее присутствия на Совете лордов. Я могу оправдать это только его неопытностью и незрелостью и надеюсь, что с годами он исправится и поумнеет. А сейчас — Регентский Совет, и потому его присутствие необязательно. Есть какие-нибудь вопросы?
Легкий шепоток прошелся вокруг стола; Нигель молчаливо ждал, как развернутся события дальше, понимая — он сделал все, что мог.
Джеанна была взбешена отсутствием Келсона, и это не предвещало ничего хорошего.
Эван беспокойно обежал глазами собравшихся, нервно кашлянул и обратился к королеве:
— Вопросов нет, ваше величество, — сказал он спокойно. — Если все так, как вы говорите, я не вижу смысла тянуть дальше. Как наследный лорд-маршал Королевского Совета Гвиннеда, я объявляю Регентский Совет открытым. Пусть закон, смягченный милосердием, тяготеет над всеми доводами.
Когда он сел, громко вздохнув, шепот вновь пробежал вокруг стола — с места поднялась Джеанна.
— Мои лорды, — начала она, и ее лицо на фоне вдовьего покрывала мертвенно побледнело. — Нелегко мне выходить к вам с тем, с чем пришла я сегодня. Очень нелегко, ибо горько признать, что покойный мой супруг и господин был не столь непогрешим, как это мне думалось.
Господин мой Брион совершил ужасную ошибку своим расположением к одному из лордов Совета. Человек этот был и есть предатель и богохульник, он и теперь замышляет зло против законного наследника Бриона, потому-то принца Келсона нет среди нас.
Ее взгляд обежал изумленные лица слушающих, и темная пелена затуманила ее глаза.
— Человек этот хорошо вам известен, мои лорды, это, конечно, герцог Корвинский, лорд-генерал Аларик Энтони Морган — Дерини!
Глава IV
«И дам ему звезду утреннюю»[2]
Пока монсеньор Дункан Мак-Лайн наблюдал, как вода льется в мраморный кубок, его разум пытливо пронизывал пространство.