Ридон улыбнулся и тихо, мрачно произнес:
— Я не Ридон.
Глава XXVII
«Иногда это так трудно — быть человеком»[46]
— Ты не Ридон? То есть как это не Ридон? — брызгал слюной Венцит. — Ты что, с ума сошел? Да ты знаешь, что ты наделал?
— Я знаю это абсолютно точно, — улыбнулся лже-Ридон. — Настоящий Ридон из Восточной Марки умер от сердечного приступа шесть лет тому назад. К счастью, я сумел занять его место. Но вы и не подозревали об этом, правда, Венцит? И никто не догадался.
— Ты с ума сошел! — сказал Венцит, рассерженно озираясь. — Это какой-то обман, какой-то чудовищный заговор. Это они подбили тебя на такое дело, — он указал на Келсона и его ошеломленных спутников. — Может быть, ты и с настоящим Советом сговорился и привел его сюда? Ты никогда не хотел честной схватки, вот и Совет в это втянул.
Он повернулся к членам Совета, которых можно было видеть через прозрачную полусферу. Те о чем-то оживленно беседовали, но он не мог расслышать, о чем. Внезапно Венцит понял, что они смущены случившимся не меньше, чем он, а если говорить по чести, то и сам Келсон выглядел несколько озадаченным. Торентский король посмотрел на Лионеля и Брэна, мертвенно побледневших, и снова в страхе уставился на того, кто столько лет был для него Ридоном.
— Да, отчасти вы правы, — сказал тот, — я никогда не считал, что эта схватка будет честной — особенно с вашей стороны. И сделал все, чтобы достичь своей цели, хотя заплачу за это жизнью, как и вы. Посмотрите назад.
Венцит обернулся и увидел, как Брэн, покачнувшись, вцепился в плечо Лионеля, пытаясь удержаться на ногах; на красивом лице Брэна появилось выражение безумного страха. Он упал на землю. Лионель встал на колени, чтобы помочь ему, но, тоже покачнувшись, вдруг распластался рядом с Брэном, не в силах уже подняться.
Венцит беспокойно вцепился в ворот своей туники, снова вытаращив глаза на незнакомца.
— Что ты с ними сделал? — прошептал он. — Ты отравил их, да? — Он с трудом сглотнул. — А я? Почему на меня-то не действует? Зачем ты это сделал?
— Это такой яд, — произнес лже-Ридон. — И не тешьте себя надеждой, что вас он пощадит. Просто на чистокровных Дерини он действует немного медленнее. А что касается меня, то у меня еще меньше времени, чем у вас. Противоядие, которое я принял, задерживает первые признаки отравления, зато приближает конец. Но мне хватит времени открыться вам, а вам — познать страх, впервые за свою жизнь. Посмотрите на свои руки, Венцит. Они уже дрожат. Это первый признак того, что зелье подействовало.
— Нет! — воскликнул Венцит, сцепив руки, чтобы успокоить дрожь, и отворачиваясь.
Лже-Ридон несколько секунд смотрел на него, а затем повернулся к Келсону и поклонился юному королю.
— Простите, Келсон, что я лишил вас той законной победы, которую вы могли бы одержать… Но вы могли и проиграть, не так ли? Шесть лет я был слугой Венцита — это слишком высокая плата, и я не мог позволить себе упустить такой случай.
Пока он говорил, Венцит покачнулся и, помимо воли, упал на колени. Он с трудом приподнял голову, пытаясь все-таки подняться на ноги. Келсон с тревогой смотрел на лже-Ридона.
— Но что… что вы им дали? И что будет с вами? — с тревогой спросил Келсон.
— Это зелье очень похоже на мерашу. Оно также лишает свою жертву возможности использовать магические силы. Но в отличие от мераши, его нельзя распознать по вкусу, и кроме того, это медленно действующая отрава. И я знал это, когда пил ее. Знал цену, которую я должен заплатить, чтобы избавиться от этого человека.
Он указал на Венцита, который, тяжело дыша, лежал теперь на земле и смотрел на них с нескрываемой ненавистью. Лионель и Брэн уже не двигались и только смотрели на происходящее глазами, полными страха.
— Моя смерть будет быстрой и безболезненной, хотя она и неотвратима, — продожал лже-Ридон, — а они, поскольку не приняли противоядия, будут умирать медленно и мучительно, по крайней мере, в течение дня, если только вы не вмешаетесь. Вы не можете их исцелить, Келсон, но в ваших силах ускорить их конец. Только четверо могут выйти живыми из этого круга, и я сделал все, чтобы этими четвертыми были вы и ваши спутники.
— Но это же нечестно, — пробормотал Келсон, все еще не вполне веря в происходящее, — я не хотел такой победы.
— Поверьте мне, они заслужили подобный конец. Их вина не вызывает сомнений, хотя они и не были осуждены. Я знаю, что… — Он замолчал, как будто превозмогая приступ боли, и продолжил: — Прошу прощения, зелье уже дает о себе знать. У меня немного времени. Так вы принимаете ту победу, что я принес вам, Келсон? Займете ли вы ваше место законного короля-Дерини, вернете ли вы по праву нам принадлежащее, чтобы мы с честью и на равных участвовали в жизни одиннадцати королевств?