— Приехали вроде, — сказал Кузьмичев, сидевший за рулём и смотревший на автомобильный навигатор, куда был забит предполагаемый маршрут и конечная остановка.
Ерофеев со своими бойцами быстро прошлись по зданию и подали знак, что в нём никого нет. На крышу поднялись Барченко и Стешин, которому Паша поставил задачу прикрывать «развод снайперов» по намеченным ранее огневым позициям.
— Борзов, — Паша указал рукой на угловое здание, расположенное в изгибе улицы в сотне метрах от шестиэтажки по направлению к мосту через Евфрат. — Это ваше. Лучше сидеть не на крыше, а на последнем этаже.
— Понял, — кивнул Слава.
— Бушуев!
— Я!
— Твоя позиция будет вон там, — Шабалин указал на здание, отстоящее от него метров на триста. — Оттуда ты сможешь простреливать подходы с трех сторон.
— Что же так далеко? — заволновался Артем. — Если нас там окружат, мы оттуда не выберемся.
— С тобой будут ракетчики и двое спецов, — успокоил его Паша. — Вы там сами кому угодно комом в горле станете.
— Не очень-то и радует, — ответил Бушуев. — Комом быть в горле. Эти воины джихада нас проглотят, не поморщатся…
— А ты руки-ноги в стороны расставь, и никто тебя не проглотит, — успокоил Шабалин Артёма.
— Ну, спасибо, командир, — кивнул Бушуев.
Всю технику расположили таким образом, чтобы бортовое оружие можно было использовать для прострела примыкающих улиц, а в случае угрозы полного окружения — для массирования огня на одном направлении, в котором требовалось бы прорубить коридор для выхода.
С двумя спецназовцами, выделенными Ерофеевым в качестве охраны снайперских пар, Борзовым и Бурманом, Шабалин зашел в первое строение. Спецназовцы профессионально осмотрели здание, готовые в любую секунду открыть огонь, если бы встретили противника, но там никого не было — гражданские люди полностью покинули район. Позицию выбрали на последнем этаже и запасную — на крыше. Паша обозначил ориентиры, одновременно записывая их в свой блокнот, проверил связь, обговорил порядок выхода и эвакуации в случае критического осложнения обстановки, и вернулся к шестиэтажке.
После обсуждения с Чинаром, решили на вторую позицию выделить «Тигр» с автоматическим гранатометом — так как со второй позиции открывался хороший вид на пустырь, заканчивающийся протокой Евфрата, за которой был еще хорошо видимый участок земли, за которым проходило основное русло реки, где и предполагалось впоследствии навести понтонный мост. Отсюда можно было держать под прицелом два моста через протоку, а также улицу, идущую на юг, в сторону аэродрома, где находились сирийские десантники. Сюда решено было выставить снайперскую пару, расчет ПТУР и трёх спецназовцев, один из которых должен был оставаться в «Тигре», а двое других — оборонять здание на нижних этажах.
На «Тигре» туда и приехали.
Здесь Бушуев порывался основную позицию развернуть на крыше, но Паша «врубил ему фары»:
— Если ты сидишь на крыше, то ты — ясно видимая цель для квадрокоптеров, которых полно у боевиков. Уж лучше сиди под крышей, и тогда, может быть, они тебя не заметят.
— Вот тут соглашусь, товарищ капитан, — кивнул Артём.
«Тигр» загнали во двор здания, под какой-то навес, чтобы его не было видно ни с пустыря, ни с любой из улиц, ни с воздуха. Убедившись, что остающиеся бойцы хорошо усвоили свою задачу, Паша спустился вниз и вышел из здания. До шестиэтажки ему нужно было пройти метров триста, но выйдя на улицу, он вдруг всем своим существом осознал, в каком он находится беззащитном положении. Плотная городская застройка, где дома подпирали друг друга, вызвала у него тревогу. Казалось, что с каждого здания в него целятся боевики, готовые в любую секунду обрушить море свинца. От этого ощущения перехватило дыхание: Паша шел и ждал, что вот сейчас, именно сейчас, голова лопнет от удара пули, и вмиг прекратится жизнь — вот всё то, что сейчас с ним происходит, всё то, что происходило с ним многие годы, всё то, что еще может с ним произойти… раз, и всё замрёт навсегда.
Паша посмотрел на «своё» здание и увидел копошащихся на крыше людей. Так не должно было быть, и он схватил рацию:
— Чинар — Барсу!
— Ответил!
— Я возвращаюсь, смотрите за мной.
— Видим.
— И с крыши бы людей убрать — слишком заметно.
К этому времени Ерофеев по общему каналу доложил о полной зачистке четырехэтажного здания, которое предназначалось для расположения полевого штаба и проверке его на предмет минирования.
— Принял, — ответил Чинар.
Вернувшись в шестиэтажку, где на последнем этаже Денис уже обустроил четыре позиции, с которых можно было вести круговой обстрел окрестностей, Паша снова поочередно связался с каждой парой, проверяя связь.