— Гас, — кричу я. — Житель города. Только не горожанин. По буквам не подходит.
— Жаль, я бы так и сказал. Горожанин. А что у тебя в девятом по горизонтали? Шесть букв.
— Припой. Ладно, вот тебе вопрос. Двенадцатое по горизонтали. Нахальный. ТОУЛ! Жалко, по буквам не подходит.
Сухой смех Гаса рикошетом отлетает от стен. Как будто заработала дрель.
Переворачиваю футбольную страницу. В глаза бросается заголовок ПРАЗДНИЧНАЯ КАТАСТРОФА:
слабая, лишенная азарта игра Тома Стронака, обычно столь активного и предприимчивого, привела к его замене во второй половине встречи…
Из-за спины в газету заглядывает Даги Гиллман. Я тычу пальцем в отчет.
— Ты ходил, Даги?
— Это был кошмар. Стронак полный мудак…
— Я-то знаю, в чем дело. Раздолбай не спал чуть ли не всю ночь. И, судя по всему, дело не в выпивке, а хуже.
— Да, они там все нюхают кокаин… футболисты хуевы.
Гиллман качает головой.
— Они просто держат нас, болельщиков, за дураков. А мы еще платим им бешеные бабки.
Гиллман со скорбным видом кивает, а к столу со своей газетой подходит Леннокс. Заглядывает в кроссворд Гаса и говорит:
— Сокращенное от Патрик. Это легко. Грязный долбаный жирный фенианский террорист.
Усы у Леннокса заметно подросли, теперь он чем-то похож на Сапату. Наверно, все дело в кокаине. Мне даже кажется, что порошок прилепился к верхней губе.
— Неплохо, Рэй, — с улыбкой говорю я. — У тебя точно получилось больше пяти букв.
Интересно, с чего это он вдруг такой общительный, прямо свой в доску?
— А как с двадцать четвертой по горизонтали? Ложа? — спрашивает Гас, демонстративно отворачиваясь от Леннокса.
— Да никакая это не Ложа.
— Неужели? — с вызовом говорит Гас.
— Конечно, — с видом знатока отвечает Леннокс. — А если и ложа, то в театре. А ты думал что? Братство?
— Да уж, об этом ты подумал в последнюю очередь! — кричит Гас.
— А? — удивленно спрашивает Рэй.
От смеха я едва не падаю со стула и закрываюсь газетой. Так его, так! Преподай сопливому выскочке урок! Научи его уважать старших! Вперед, старина!
— Не думай, что твое поведение осталось незамеченным, сынок, — продолжает Гас, тыча в грудь Рэю пальцем.
— О чем это ты, Гас? — Леннокс поворачивается сначала ко мне, потом к Питеру. — В чем дело? — Мы не отвечаем, и он снова смотрит на Гаса. — Что ты хочешь сказать?
— Только то, что сказал. Не считай себя умней других. — Гас стучит себя по клоунской голове. — Дураков здесь нет.
Он поворачивается и выходит. Инглис следует за ним, как шлюха за ёбарем.
— Какого хуя? Что тут происходит? — спрашивает Рэй.
— Послушай, Рэй, это то, о чем я тебе говорил, — доверительно шепчу я, видя, что Гиллман удалился в соседнюю комнату. — Синдром молодого жеребца.
Рэй заливается краской.
— Гас ведь не знает про кокаин, верно? — тихонько спрашивает он.
— Сомневаюсь, — с улыбкой говорю я.
Просматриваю гороскоп и почти слышу, как шипит и булькает, парясь в собственном соку, этот хуеплет Рэй Леннокс. Какие восхитительные звуки! Мой знак — Телец. Вот где объяснение всем моим неприятностям.
ТЕЛЕЦ (21 апреля — 21 мая): Совместное влияние Марса и Плутона, двух довольно изменчивых планет, и вашего правителя, Венеры, указывает на то, что в вашей жизни наступил период тлеющей страсти. Но не позволяйте себе увлекаться, потому что все может закончиться слезами.
«Ньюс» — просто отвратительная газетенка. Секс, наркотики, преступления — все вертится в этом остоебеневшем треугольнике. Надо снова переключиться на воскресный «Мейл». Когда-то я читал ее регулярно из-за политики, но отказался после похорон принцессы Дианы. Все, у кого брали интервью, выглядели унылыми одиночками вроде Блейдси. Потом я где-то прочитал, что большинство из пришедших в тот день к Дворцу — читатели «Мэйл». Я пришел в ужас и перестал ее покупать.
Решаю, что пора навестить Банти.
— Рэй, я собираюсь прогуляться. Будет искать Тоул, скажи, что я отправился в Форум.
— Так и скажу, Брюс. Ты когда вернешься?
— Где-нибудь через пару часов. Тебе принести что-нибудь от Кроуфорда?
— Да… корнуэльский пирог с картошкой, — нерешительно, как будто думая о чем-то более лакомом, говорит Леннокс.
В комнату входит Питер.
— А тебе, Питер?
Что надо педику? Сушеные помидоры, оливки и козий сыр.
— Будешь проезжать мимо Браттисани?
— Могу завернуть.
— Тогда белый пудинг, — говорит он. Интересно, с чем у него ассоциируется белый пудинг? Хотя… догадаться нетрудно. Держу пари, этот гомик уже воображает что-то белое в своей заднице!