Хочется поскорее забыть жалкую игру гостей, в особенности Тома Стронака. Именно его неудачный пас назад дал Килли возможность забить решающий второй гол, после которого игра как состязание уже потеряла смысл.
Иду к соседу. Том дома, смотрит видеоподборку субботних матчей. Не зря же его постоянно называют «тонким ценителем игры». На языке таблоидов это ленивый мудак, протирающий штаны на диване перед телевизором.
На Томе спортивный костюм. Лицо обеспокоенное. Оно всегда обеспокоенное, если не откровенно тупое.
— Привет, Брюс, — говорит он.
Я вхожу.
— Неплохо, Том, — говорю я, шаря по дому взглядом.
Джули западает на дешевку, это у нее в крови. Никакого воспитания. Прошлым летом развешивала свои трусики во дворе. Это, кстати, признак настоящей шлюхи: оставлять белье на веревке как пригласительную карточку. Приличные женщины пользуются сушилкой. На тиковом шкафчике замечаю симпатичную лампу. Белая с голубым, китайский фарфор.
— Симпатичная лампа.
— Да… Джули купила.
М-м-м. Похоже на правду.
— Что за игра?
Я киваю на экран. Новейшая модель «Филипса», квадрофонический звук, тридцатидюймовый экран. Неплохо. Видел такой на днях у Тэнди. В центре, рядом с Кроуфордом.
— Евроспорт. Бельгийская лига. «Мехелен» с «Моленбеком». Ты только посмотри!
Том перематывает пленку назад — и точно, парень из «Мехелена» укладывает штуку метров с двадцати пяти. Ребята они, может, и скучноватые, но в футбол точно играть умеют.
— Вот бы и тебе такой заколотить в субботу, а, Том? — злорадствую я, стараясь придать голосу оттенок озабоченности и сочувствия. Том обиженно кривится. — В чем дело-то?
Он пожимает плечами, качает головой и жалобно мямлит:
— И не спрашивай, Брюс.
Я предусмотрительно меняю тему.
— Как насчет благотворительного матча? Всё на мази?
— Ага! — Лицо Тома проясняется, в голосе нотки энтузиазма. — Перед праздником дело это нелегкое, но ребята из комитета поработали отлично. Вроде бы Кенни Далглиш[9] приедет и даже на поле выйдет.
— Здорово, — говорю я. — Пару тысяч он точно притянет.
Подхожу к полке с компакт-дисками, смотрю, что новенького. Вот оно, последний Фил Коллинз. Беру.
— Как?
— Отлично, — говорит Том. — Лучшее.
— Неужели? — недоверчиво спрашиваю я. — Лучше, чем «Номинальная стоимость» или «Пиджак не нужен»?
Мудила ни хрена не смыслит в музыке.
— Ну, — идет на попятную Том, — может, не лучше «Пиджака», но уж «Номинальной стоимости» точно не уступит и куда лучше, чем «Привет, мне пора» и «Ну, серьезно» и этого, последнего, как его?
— «Обе стороны», — подсказываю я.
Это его хозяйка, с обеих сторон…
Свою музыку Стронак, наверное, знает. Знал бы и я, если бы целыми днями слушал это дерьмо.
— Ты ведь тоже попал в газеты, Брюс, — усмехается Том и, подобрав «Мэйл», показывает ту жуткую фотографию.
Меня передергивает.
— Угу…
— Страшно, должно быть… — Стронак качает головой. — Эй, ты посмотри! — Он снова кивает на экран. — Это же «Арсенал»! Гол Бергкампа…
Деннис Бергкамп принимает передачу от Рэя Парлора, обрабатывает мяч одним касанием, обманывает одного защитника, обходит второго и бьет мимо бросившегося ему навстречу голкипера. Один-ноль — впереди «Арсенал»…
Выпиваем со Стронаком пару банок — для прочистки головы, — и я отправляюсь домой. Надо посмотреть, что там у меня в штанах — снова зуд. Лучше не становится, только хуже. Может, Росси и прав, и все дело в жареной картошке. Расчесываю бедра и мошонку. Может, чертова сыпь — подарочек от какой-нибудь шлюхи. Может, у меня аллергия на жареную картошку. Скорее на сыр. С другой стороны, я же ем гребаный сыр. Бля, жру весь день, а все равно худею. Может, у меня что-то серьезное. Типа СПИДа. Нет, не может. Я же всегда осторожен. СПИД бывает только у педиков и наркоманов. Росси считает, что это глисты.